О традиционном шаманизме и неошаманизме
В 2013 г. в нанайском селе Нерген умерла последняя традиционная нанайская шаманка – бабушка Ольга Егоровна Киле. Вместе с ней ушел из жизни очередной пласт традиционной нанайской культуры. В то же время менталитет нанайцев, даже молодых, не владеющих нанайским языком и мало что знающих о былых нанайских традициях, в той или иной степени пропитан мистицизмом. Может быть это связано с рассказами родителей, бабушек и дедушек (люди в возрасте от 50 лет и старше ещё многое помнят из прошлой жизни; ведь элементы традиционного быта, особенно в духовной сфере, сохранялись до конца XX века, а кое-где и по особым случаям бытуют до сих пор). Ушедшая шаманская практика отличалась своими особенностями. Шаман в отличие от других разновидностей «специалистов», ощущающих мир духов, не только обращался к этому миру с просьбами и подношениями, но физически оставаясь с людьми, активно вторгался в мир духов с конкретными задачами, в решении которых ему помогали духи-помощники, неразрывно связанные с ним, воздействовал на него, решал определенные задачи, по большей части, связанные с лечебной практикой. Именно способность путешествовать по миру духов с конкретными практическими задачами без применения психоактивных веществ, активно воздействовать на него, отличает, на мой взгляд, традиционных шаманов Дальнего Востока России от других разновидностей «вдохновенных» людей. Так описывается шаманская практика пожилыми нанайцами, бывшими свидетелями камланий, в которых шаманы проговаривали то, что происходило с ними во время мистических путешествий. Традиционная шаманская практика у нанайцев и других народов Приамурья подробно описана Анной Васильевной Смоляк и Татьяной Диомидовной Булгаковой. В то же время, вопрос о том, кто такие шаманы у нанайцев и других народов Приамурья, почему шаманская традиция прекратилась и прекратилась ли она или только видоизменилась, как изменился в последние десятилетия и повседневный быт народов Приамурья, по-прежнему остается открытым.
Исследования А.В. Смоляк и Т.Д. Булгаковой, описания известного нанайского писателя Константина Мактовича Бельды определенно указывают на шаманов, как людей отличающихся особыми дарованиями, богатым образами мировоззрением, отличным от обыденного восприятия действительности среднестатистическим индивидуумом. Как правило, шаманский дар передается из поколения в поколение (или через поколение), «преследует» человека независимо от его желания воспользоваться этим даром, выражается в нестандартном поведении (шаманская болезнь, см. Раздел I), иногда приводит к самозабвенной творческой деятельности, созданию совершенно самобытных предметов искусства, не выходящих в то же время за рамки культурной традиции.
Если рассматривать этот вопрос с естественнонаучной точки зрения – особенности, определяющие шаманский дар, должны быть закреплены генетически, предаваться из поколения в поколение, а, следовательно, учитывая отсутствие отрицательного церебрального сортинга в этом направлении у нанайцев и других народов Приамурья, шаманизм в этом регионе не исчез, а, скорее, принял новые внешние формы, как и весь быт людей, т.е. перешел из традиционного шаманизма в новый шаманизм, неошаманизм (я использую этот термин исключительно в указанном здесь смысле, обозначаю им естественное ("прирожденное") и объективное явление; мое понимание неошаманизма не имеет ничего общего с неошаманизмом как модой на шаманизм (и связанной с этим коммерческой деятельностью), появившейся в России 1990-х годах и продолжающейся по сей день; мое понимание неошаманизма у народов Приамурья не имеет ничего общего с базовым шаманизмом (core shamanism) антрополога из США Майкла Харнера, идеи которого имеют источником другой культурный субстрат (перейти к интервью с Майклом Харнером "Мой путь в шаманизм" на сайте основанного им Фонда изучения шаманизма на английском языке). Если мое предположение верно, то во многих нанайских, удэгейских, ульчских поселках, и даже в городах Хабаровского края, куда переселилось из сел немало представителей коренных народов, мы можем встретить людей с необычными дарованиями в сочетании с мистическим мировоззрением, определяемым индивидуальным внутренним миром, а не окружающей культурной средой.
В ходе нашей экспедиции 2015 г. в Хабаровский край мы познакомились с двумя замечательными художницами: Светланой Зарасьевной Ходжер (Оненко) и Натальей Мамаджоновной Дигор, деятельность которых, на мой взгляд, является развитием мистических традиций нанайского искусства. Дело в том, что до настоящего времени в нанайских, ульчских и удэгейских селах, в некоторых городах Хабаровского края, где проживают коренные жители, можно встретить немало мастеров и мастериц в области традиционной вышивки, резьбы по дереву, изготовления изделий из рыбьей кожи или бересты (с использованием художественной вырезки из рыбьей кожи и бересты). Однако деятельность большинства из них, направлена, на сознательное поддержание нанайских художественных традиций посредством копирования или модификации традиционных нанайских орнаментов, обращения к нанайским преданиям и легендам. При этом мистическая составляющая орнаментов и композиций из них, призванная оберегать или влиять на миропорядок, в подавляющем большинстве случаев не реализуется, т.е. человек не ощущает прямо или косвенно взаимодействия с миром духов, не совершает (хотя бы неосознанно) ритуального действия.
Я же хочу обратить внимание на явление в нанайском традиционном искусстве, когда деятельность художника носит ритуальный характер (искусство как священнодействие). Причем одни художники по причине отсутствия достаточного мистического опыта до конца не осознают эту особенность своего искусства, а другие, приобретя со временем такой опыт, начинают осознавать, верить в ритуальное назначение своего творчества. В отдельных случаях это явление в искусстве может рассматриваться (хотя бы в виде предположения) как один из аспектов неошаманизма.
Я не готов без дальнейших исследований с участием специалистов, как в области этнологии, так и физиологии, делать какие-либо выводы, но обращаю внимание на гипотетическую допустимость неошаманизма, как объективной реакции особого (физиологически обусловленного) этно-культурного аспекта на кардинальные изменения быта этноса, социально-экономических условий его жизни, окружающей его природной среды в период с середины XIX века по настоящее время.
Алексей Черняк
Материалы:
1. Смоляк Анна Васильевна. Шаман: личность, функции, мировоззрение (Народы Нижнего Амура). АН СССР. Институт этнографии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Москва, Наука 1991. Скачать книгу в pdf;
2. Татьяна Диомидовна Булгакова. Камлания нанайских шаманов. Фонд культуры народов Сибири. Kulturstiftung Sibirien. SEC Siberian Ecologiesand Cultures Publications 2016
www.kulturstiftung-sibirien.de/bibliothek_R.html
Скачать книгу в pdf с сайта www.siberian-studies.org;
3. Константин Мактович Бельды. Предания земли Нани. Хабаровск 2007 г. Скачать книгу в pdf.
Раздел I. Традиционное шаманство
Футляр ункту тэпкуни для шаманского бубна,
удэгейцы, конец XIX века, сборы В.К. Арсеньева 1911 г.
Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова (перейти на сайт музея).
Бубен, ульчи, середина XX в.
Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова (перейти на сайт музея).
Пояс шамана (фрагмент), удэгейцы, начало XX в.
Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова (перейти на сайт музея).
Ольга Егоровна Киле (1920-2013 гг.)
Последняя традиционная нанайская шаманка, хранительница традиций, мастерица, сказительница
Жила в селе Верхний Нерген (Нанайский район, Хабаровский край) Посмотреть место в Google Планета Земля
В 2013 г. Ольга Егоровна ушла из жизни, завершив эпоху традиционного шаманизма у нанайцев.
Фото Июнь 2009 г.:
1. Верхний Нерген,
2. О.Е. Киле с Константином Мактовичем Бельды (выдающийся нанайский писатель, проживающий в поселке Троицкое) и автором сайта,
3. О.Е. Киле.
Ковер, выполненный О.Е. Киле и хранящийся в краеведческом музее села Найхин (Нанайский район, Хабаровский край) Посмотреть место в Google Планета Земля, в июне 2015 г. нам показала основательница музея Раиса Алексеевна Бельды.
Посвящение в шаманы, шаманская болезнь
Ольга Егоровна Киле рассказывает Раисе Алексеевне Бельды (учительница, историк, основательница краеведческого музея в селе Найхин) и автору сайта о практике "открытия" (становления) нового шамана и о нанайских родах Ходжер и Оненко.
Верхний Нерген. Июнь 2009 г. Посмотреть место в Google Планета Земля
Рассказ требует детального перевода и сопоставления со следующими описаниями Анны Васильевны Смоляк:
Непосредственно боролся шаман со злым духом и при лечении психически больного; на него надевали много одежд и шапок, сделанных из сухой травы или ритуальных стружек (вероятно, стружек из тальника (кустарниковой ивы); примечание автора сайта). Шаман камлал, потом кусал больного в разных местах, стремясь выгнать амбан (амбан – злой дух, черт; примечание автора сайта) из тела, и тот убегал, попадая (и запутываясь) при этом в шапочку или в одежду; ее снимали и выбрасывали в тайгу. Но шаман продолжал повторять свои действия, выгоняя других злых духов из больного. Так и второй и третий дух попадали в одежды, которые выбрасывали, и т.д. Обычно требовалось девять шапочек, девять одежд, а в сложных случаях камлание затягивалось, и действия шамана повторялись восемьдесят один раз.
При лечении припадочных шаманы низовых нанайцев надевали на лицо фигурки духа городо (дух этой психической болезни; примечание автора сайта) берестяную маску. Иногда при лечении умалишенных шаман приказывал сделать 81 антропоморфную фигуру из кустарника болокто; он камлал, поочередно загонял злого духа в одну, затем в другую фигуру и т.д., извлекая одного духа амбан за другим. Все это продолжалось иногда не одну ночь. Постепенно буйный больной затихал, считалось, что он избавился от всех злых духов. И действительно, от монотонных, однообразных, повторяющихся действий шамана резко выраженные болезненные явления утихали (нанайский термин нэнду — психически больной успокоился благодаря действиям шамана). Все шаманы, оценивая свои функции, считали, что лечение психически больных — одна из основных сфер их деятельности. Они и сейчас (вероятно, 1990-е годы, 1991 г. – год издания книги; примечание автора сайта) говорят о своем приоритете в этой области в сравнении с докторами (тогда как в других случаях признают первенство врачей и сами не отвергают их помощи).
Дух городо вызывал сумасшествие, говорили нанайцы и ульчи, но иногда от него люди начинали шаманить; поэтому у некоторых шаманов этот дух являлся одним из главных духов-помощников — городо аями. Хозяина духа городо (если этот дух побуждал человека шаманить, а не вызывал сумасшествие; примечание автора сайта) изображали (в виде деревянной скульптуры; примечание автора сайта) так же, как и самого духа, но только с одним рожком - выступом на голове (у обычных (вызывавших сумасшествие; примечание автора сайта) было от трех до одиннадцати рожек; считали, что это были не рожки, а изображения других духов, подчиненных городо, они все кричали разными голосами, отчего в голове у больного все путалось).
Ульчские шаманы лечили больных психическим расстройством (дулэлэдюхэ) в принципе так же, как и нанайские, но на больного надевали много куа - наплечных накидок («чертову одежду») и шапок из стружек, к которым привязывали множество деревянных скульптурок, антропоморфных или изображающих птиц — дулэ эдени (хозяин этой болезни). И в этих камланиях шаманы проявляли много изобретательности. Связкой ритуальных стружек сисапу они «выметали» остатки болезни из больного.
Как удалось выяснить, от вступления в шаманскую деятельность старались избавиться абсолютно все. Это объясняли тем, что «шаман не принадлежит себе», ибо по первому зову обязан идти на помощь больному; было множество и других причин, по которым человек вступал в борьбу с духами, принуждавшими его к камланиям. Расспросы, беседы с многими знатоками истории своего народа, шаманами и нешаманами, открыли картину, повторяющуюся многократно: «призываемый» упорно, иногда много лет сопротивлялся призванию, болел, причем эта шаманская болезнь выражалась по-разному. Ею обычно болели люди в среднем или пожилом возрасте, но иногда и молодые. Например, Гара Гейкер много лет болела расстройством психики, лечилась у врачей, ходила к шаманам, но безрезультатно. В день неожиданного возвращения с фронта ее мужа, считавшегося погибшим, у нее начался сильный припадок. Болезнь, сильно обострившаяся, продолжалась несколько лет (теперь она во время камланий всегда вспоминает об этом времени, когда «была сумасшедшая», о духах, мучивших ее («теперь» - 1990-е годы, 1991 г. – год издания книги; примечание автора сайта). Старый шаман Кенька Онинка сумел вылечить ее (этого не могли сделать многие известные и сильные) и посвятил в шаманы. С тех пор ее страдания прекратились, она родила троих здоровых детей, болезнь больше не возвращалась (материалы 1973 г., село Даерга Посмотреть место в Google Планета Земля).
С.П. Сайгор из села Хумми (Посмотреть место в Google Планета Земля; Посмотреть место в Яндекс Карты) с 6-летнего возраста был болезненным ребенком; окружающие считали, что он будет шаманом. В 20–25 лет он сильно болел как шаман, но «сопротивлялся» приходившим иногда духам. Во время Великой Отечественной войны был призван в армию, служил на Дальнем Востоке несколько лет, но часто лежал в госпиталях. Уже после войны был отправлен в санаторий, по дороге у него начался сильный припадок, он был снят с поезда, помещен в больницу почти на год. По возвращении домой, в конце 1940-х годов, был посвящен в шаманы, с тех пор приступы никогда не повторялись (запись 1970 г.).
А. Онинка из села Найхин (Посмотреть место в Google Планета Земля) почувствовал «призыв», будучи уже пожилым человеком, имевшим взрослых детей. Он старался скрывать свою «беду» от окружающих, сопротивлялся духам, однако утаить от родных болезнь было невозможно: он кричал по ночам, «воюя» с врагами, от страшных кошмаров не мог спать. На охоте, на рыбалке, ночью во сне он пел как шаман. Днем на вопросы окружающих отмалчивался или все отрицал. Много лет шла в нем упорная борьба: он надеялся «побороть» духов. Все же стал шаманить, страшно стесняясь этого. Особенно его удручало то, что дети его — люди образованные, занимающие хорошее положение в обществе, он боялся повредить их репутации (все это происходило в 1940-х годах). Шаманил он тайком, без бубна (чтобы было «меньше шума»), чаще всего вне своего дома (материалы 1970, 1972 гг., село Найхин Посмотреть место в Google Планета Земля).
В 1960-х годах заболела в селе Джари (Посмотреть место в Google Планета Земля) молодая замужняя женщина (не более 30 лет), имевшая маленьких детей. Болезнь продолжалась несколько лет; вполне современная, начитанная, получившая среднее образование, она долго лечилась в районной больнице, но, видимо, не решалась открыться врачам. Между тем страдания ее усиливались. Старые родственницы советовали ей не мучиться: «Бери бубен и начинай шаманить для себя». Раньше, если при подобных заболеваниях к больному звали шамана, тот его «лечил», а потом «посвящал в шаманы»; в это время в психике больного происходил перелом, и он выздоравливал. Для себя же он мог камлать и без посвящения.
Шаман М. Онинка из села Дада (Посмотреть место в Google Планета Земля) рассказывал, что происходило с ним в 1940-х годах. Он также был в армии во время войны, замерз, чуть не потерял ноги, полтора года лежал в госпитале. Дома в конце 1940-х годов тяжело болел, мучился от нашествия духов, они заставляли его шаманить, грозили смертью. Он видел но сне умерших мать, брата, сестру, сына, дочь, какую-то хорошую женщину. «Каждую ночь они ко мне собирались, помогали мне петь, я пел, кричал по-шамански во сне, звал папу, маму. Все они на самом деле были моими шаманскими предками — деды, тетки, дяди, отец (не реальными: его отец и мать не были шаманами. - А.В. Смоляк.) и приходили из гора(шаманская «территория» - А.В. Смоляк.). Наблюдавшие мое состояние опытные старики, слышавшие песни (не только шаманы), заранее знали, какой из меня будет шаман (большой или маленький), в зависимости от того, большая ли у меня гора». Во всей дальнейшей деятельности представления о гора и дёргиль(шаманских территориях) постоянно присутствовали в его камланиях; эти места он «осваивал» еще в предшаманский период, когда та женщина (его дух аями) везде его водила, показывала шаманские сферы, дороги; он все узнавал от нее.
Описание шаманом Моло Онинка его «скитаний» и мучений в период «шаманской болезни» занимает 12 страниц машинописного текста. Перечисляются различные встречи его в потустороннем мире с духами в виде животных, людей, которые ему помогали, которых он запоминал, некоторые были его будущими духами-помощниками в шаманской практике. Это было путешествие шамана по его гора. Обычно шаманы скрывают свои секреты, к которым особенно относятся представления о гораи дёргиль, «колыбелях» шамана. Они боятся рассказывать иноплеменникам о духах, даже между собой не произносят всуе имена духов, которые могут вылечить или наказать болезнью. Имена духов боятся произносить без надобности потому, что дух может тотчас же явиться; он сердится, если вызов был без причин.
Аналогично складывались судьбы и у ульчских шаманов. Согласно рассказам шаманки Д.Д. из села Ухта (Посмотреть место в Google Планета Земля), перед тем как стать шаманкой, она долго болела, не спала ночами или кричала во сне, мучимая кошмарами, бросала семью, на несколько дней убегала в тайгу, борясь со злыми духами. Наконец ее уже взрослые (образованные) дети, по-видимому, вняв советам родственников, уговорили мать поехать за помощью к шаману, уединенно жившему с семьей на оз. Удыль (Посмотреть место в Google Планета Земля). Там Д.Д. прожила почти две недели, причем старый шаман ее сначала пытался просто лечить, а потом посвятил в шаманки. По ее словам, она вернулась домой вполне здоровой, духи стали приходить к ней преимущественно только по ее зову.
Ульчи, как и нанайцы, говорят, что некоторых тяжело больных «шаманской болезнью» возили ко многим шаманам, но не каждый мог вылечить такого больного или посвятить его в шаманы. Перед тем как стать шаманами, долго болели ульчи Чоло Дятала, Алтаки Ольчи. Долго болела, но стала шаманить только после третьего ребенка ульчанка Мала Кагу (запись 1958 г., село Новая Ферма).
Несколько лет страдал, боролся с духами А. Коткин. По его словам, некоторые больные в это время убегали в тайгу на несколько дней или суток, пытаясь хоть где-нибудь спастись, иные ели сырое собачье мясо, припадки у них длились очень долго. Духи приходили днем и ночью, грозя смертью. После обряда посвящения все эти лица выздоравливали, а если болели, то как обычные люди. У шамана А. Коткина большой шаманкой была его мать, умершая в глубокой старости. Сам Коткин в 15–20-летнем возрасте долго болел и должен был шаманить, но устоял. Прошло лет 20, снова приходили мучавшие его во сне духи, грозили: «Шамань, а то задавим тебя». Он говорил, что шаманить начал благодаря матери. Но основного духа-помощника он получил не от матери, а якобы от небесного «начальника» Эндури, с которым он постоянно поддерживал с тех пор связь, боялся его, выполнял все его приказы. Эндури дал ему железного духа Гиртамдини-адули эдени -хозяина огромной железной сети; раскинув ее по всему миру, он вылавливал злых духов.
Нам говорили, что отдельным лицам, больным шаманской болезнью, удавалось избавиться от домогательств духов, не становясь при этом шаманами. По утверждению нанайцев, таких случаев было очень мало, эти люди были «очень сильны духом». Таков был ульч Дятала Вадяка из села Кольчом; по его словам, он сумел победить приходивших к нему духов и не стать шаманом (запись 1973 г.).
Смоляк Анна Васильевна. Шаман: личность, функции, мировоззрение (Народы Нижнего Амура). АН СССР. Институт этнографии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Москва, Наука 1991. Стр. 163-164, стр. 35-38. Скачать книгу в pdf
Материалы Татьяны Диомидовны Булгаковой
Шаманка Лингдзе (Лингдзе Ильтунгаевна Бельды 1912-1994 гг., проживала в селах Дада, Даерга Помотреть место в Google Планета Земля) переживала, что из-за приступов шаманской болезни, часто настигавших её в молодости прямо во время работы, ей не дали вполне заслуженную медаль за трудовые достижения. Прямо в бригаде, рассказывает она: «я пела по-шамански, кричала, что делала! <…> Приду работать, мне плохо станет, и я пою по-шамански. Не могла молчать! Трясет, трясет меня! День ли, или ночь, когда заболею, тогда и запою по-шамански. Думала, что медаль мне дадут за хорошую работу. Но пропала моя медаль! Кто даст шаману медаль?»
Те нанайцы, которые уже после вступления в коммунистическую партию обнаруживали у себя проявления шаманской болезни, добросовестно (в соответствии с установками местного партийного руководства, направленными на борьбу с шаманизмом; примечание автора сайта), старались от этих проявлений избавиться, чтобы избежать шаманской судьбы. Часто это заканчивалось трагически (отказ от шаманства часто приводил призываемого неофита (в данном случае человека с симптомами шаманской болезни; примечание автора сайта) к смерти), но некоторым это все же удавалось (или они делали вид, что это им удавалось, камлали тайком, чтобы избежать осуждения местного партийного руководства); примечание автора сайта). Так отец Ольги Егоровны Киле вынужден был подчиниться своим родственникам, желавшим его выздоровления от тяжелой шаманской болезни. По словам Ольги Егоровны, он «три года все время лежал, болел, ноги не ходили. Только руками мог шевелить. После обряда посвящения в шаманы он полностью поправился и после этого не болел, несмотря на то, что передумал и шаманить отказался». Он прошел обряд шаманской инициации, но сразу после обряда, фактически уже сделавшего его шаманом, он заявил, что ни во что не верит и шаманить не собирается. Поддержав действующую в то время антишаманскую кампанию, он сдал все сделанные для него ритуальные предметы в клуб. После этого он ни разу не камлал, но и не болел больше. «Не хочет! Не шаманил! <…> Он сперва согласился, пока сильно болел, а потом передумал!» (О.Е. Киле 1920-2013 гг., проживала в селе Верхний Нерген Помотреть место в Google Планета Земля).
Татьяна Диомидовна Булгакова. Камлания нанайских шаманов. Фонд культуры народов Сибири. Kulturstiftung Sibirien. SEC Siberian Ecologiesand Cultures Publications 2016. Стр. 13-14. Скачать книгу в pdf с сайта www.siberian-studies.org
Раздел II. Новые явления в нанайском искусстве, связанные с шаманским даром.
Светлана Зарасьевна Ходжер (девичья фамилия - Оненко, нанайское имя Сиби)
Одухотворенный человек, художница-мистик, поэтесса, сказительница
из села Нижняя Манома (Нанайский район, Хабаровский край) Посмотреть место в Google Планета Земля
В 2015 г. Светлана Зарасьевна любезно согласилась принять участие в нашей экспедиции.
Перейти к материалу о творчестве Светланы Зарасьевны Ходжер
Фото 2013, 2015 гг.
Наталья Дигор
Уникальная художница мистического направления из нанайского села Кондон (Хабаровский край), занимающаяся художественной вырезкой из бумаги и рыбьей кожи.
Посмотреть место в Google планета Земля
Её искусство, несмотря на невероятную индивидуальность форм, глубоко традиционно по содержанию.
Важная техническая и в тоже время духовная особенность творчества Натальи Дигор: она никогда не прорисовывает в деталях свои сложнейшие вырезки, а делает только весьма общие предварительные эскизы, вырезая затем маникюрными ножницами на одном порыве вдохновения.
Помимо художественной вырезки, она руководит фольклорным танцевальным ансамблем «Кэку» ("кэку" по-нанайски "цветок"), разрабатывает костюмы и хореографию, используя те же удивительные пластические приемы, что и в художественной вырезке.
Перейти к материалу о творчестве Н.М. Дигор
Фото 2015 г.
