Светлана Зарасьевна Ходжер (девичья фамилия - Оненко, нанайское имя Сиби)
Одухотворенный человек, художница-мистик, поэтесса, сказительница из села Нижняя Манома (Нанайский район, Хабаровский край) Посмотреть место в Google Планета Земля
Светлана Зарасьевна Ходжер - художница-мистик, поэтесса, сказительница, носитель «живого» нанайского языка из села Нижняя Манома (Нанайский район, Хабаровский край). Её духовный мир и искусство настолько же глубоко традиционны по своей сути, как творчество традиционных шаманов прошлых лет, создававших орнаменты на одежде и предметах шаманской практики, отличавшиеся яркой индивидуальностью, навеянной особыми информационными потоками. Светлана Зарасьевна занимается традиционными видами нанайского искусства: вышивкой цветными нитками на ткани и вырезкой узоров из бумаги (в прошлом нанайцы вырезали узоры из бересты), а с некоторого времени в качестве творческого эксперимента пишет картины маслом.
Светлана Зарасьевна продолжает художественные, сказительские и духовные традиции своей мамы – Анны Денисовны Оненко – известной художницы и сказительницы-мистика, и бабушки, которая по семейному преданию была шаманкой. Наиболее важные с точки зрения С.З. Ходжер работы она создаёт в состоянии близком к творческой одержимости, ощущая необходимость выполнить определённую миссию, которая должна принести благо как ей самой, так и окружающим людям. Нередко творческий процесс сопровождается музыкальными импровизациями, внутренним ощущением красивых мелодий, сочетающихся с пластикой узоров и красками. Эти мелодии забываются сразу по окончании работы.
Мироощущение мамы Светланы Зарасьевны - Анны Денисовны Оненко, отличалось таким же мистицизмом, как и мироощущение её дочери. Об этом говорят рукописи сказок А.Д. Оненко и рисунки к ним, сохранившиеся в архиве известной исследовательницы культуры народов Приамурья, Сахалина и Севера, писательницы Алины Яковлевны Чадаевой, лично знавшей Анну Денисовну. Алина Яковлевна Чадаева, долгое время жившая в Хабаровском крае, пребывая в среде нанайцев, сохранявших традиционное мироощущение, как никто другой, проникла в метафизику этого мироощущения.
Творчество С.З. Ходжер и некоторых других нанайских художников может рассматриваться как особая форма шаманской (неошаманской) практики, проявившаяся в условиях современного мира, когда традиционный шаманизм ушёл в прошлое.
С конца сентября 2018 г. по начало марта 2019 г. Светлана Зарасьевна Ходжер по приглашению проекта life-on-earth.ru находилась в Москве, чтобы познакомиться с Алиной Яковлевной Чадаевой и посмотреть работы (вышивки, иллюстрации к сказкам) Анны Денисовны Оненко, хранящиеся в Государственном Музее Востока и у Алины Яковлевны.
В Москве С.В. Ходжер осуществила свои давние сокровенные планы. Дело в том, что Светлана Зарасьевна в детстве обучилась работать с масляными красками у русской художницы, приехавшей в гости (на этюды) к Анне Денисовне Оненко. Светлана Зарасьевна давно мечтала изобразить на холсте свои мистические сны и видения, некоторые из которых она запомнила и рассказывала в форме сказок (смотрите видеозаписи сказок С.З. Ходжер в конце материала). Однако в нанайском районе и даже в Хабаровске она не имела возможности приобрести масляные краски и холсты. Проект life-on-earth.ru предоставил всё это С.З. Ходжер в Москве и в течение нескольких месяцев в состоянии творческой одержимости она создала более десятка картин. Выставленные в определённом порядке эти картины отражают духовный (шаманский) путь Светланы Зарасьевны с детства и до настоящего времени.
Фото из архива экспедиций проекта life-on-earth.ru в Хабаровский край 2013, 2015 годов:
- С.З. Ходжер и участники экспедиции на реке Манома;
- Первый халат, сшитый С.З. Ходжер с узорами, отличающимися яркой индивидуальностью (в рамках традиций) и особым мистицизмом, - главный оберег Светланы Зарасьевны (рассказ о халате смотрите в видеозаписи 2015 г. ниже).
Светлана Зарасьевна Ходжер рассказывает о своем творчестве у себя дома в селе Нижняя Манома (Хабаровский край) Посмотреть место в Google Планета Земля. Июнь 2015
Искусство Светланы Зарасьевны Ходжер (Оненко) является развитием мистических традиций нанайского искусства. Будучи одухотворенным человеком она обладает даром буквального (аудио-визуального) и весьма практического (с реализацией конкретных целей) общения с духовным миром, миром предков, миром ушедших традиционных шаманов. Сложно оценить источники потоков информации, воспринимаемых ею (они, вероятно, по большей части внутренние и биографичные, но нельзя исключать возможности и внешних источников информации). В искусстве Светланы Зарасьевны эти информационные потоки обретают визуальное воплощение, возможно, в закодированном виде. Источником многих образов являются предки Светланы Зарасьевны, например, её бабушка или мама, которые руководят ею, предлагают воплотить в жизнь конкретный образ, показывают его ей. Воплощенные в её работах образы служат ей, а через неё, возможно, и окружающим людям, защитой, оберегами. Вероятно, поэтому Светлана Зарасьевна очень редко расстается с теми работами, которые наполнены, по её собственным ощущениям, мистическим смыслом, над которыми она работала, совершая своего рода ритуал, священнодействие. Именно такие работы вызывают особый интерес коллекционеров, предлагающих, порой, за них значительные суммы денег и удивляющихся отказу Светланы Зарасьевны (живущей весьма скромно) их продать.
Анна Денисовна Оненко - известная художница-мистик, сказительница из села Верхний Нерген (Нанайский район, Хабаровский край (посмотреть место в Google Планета Земля) - мама Светланы Зарасьевны Ходжер (Оненко)
Восстановленные Светланой Зарасьевной узоры её мамы Анны Денисовны Оненко и бабушки
Мир драконов. Ковёр, композиция которого составлена С.З. Ходжер из восстановленных и вышитых узоров её мамы А.Д. Оненко. В период, когда Светлана Зарасьевна работала над восстановлением этих узоров, сохранившихся в виде вырезок из бумаги (трафаретов) фрагментарно, она как-то увидела сон, в котором её мама показала ей весь ковёр целиком, расстелив его на столе.
(В настоящее время работа находится в собрании Музея изобразительных искусств Комсомольска-на-Амуре (сайт музея)
Собственные образы Светланы Зарасьевны и образы, комбинированные с узорами её мамы Анны Денисовны Оненко.
Важно учитывать, что работы С.З. Ходжер, созданные в традиционном стиле, отличаются при этом яркой индивидуальностью, т.к. воплощённые в них образы не являются ни предметом копирования узоров прошлых лет (за исключением особых случаев интуитивного и лаконичного вплетения маминых узоров в свои собственные или наоборот), ни предметом тщательного обдумывания. Эти работы отражают внутренние ощущения художницы, её абстрактную связь с духовном миром, в которой, возможно, присутствует влияние и внешних информационных потоков.
Бабочки слетаются к луже на дорожке, вдоль которой растут цветы. Бабочки, цветы и вода - символы жизни у нанайцев. Композиция (ощущения) С.З. Ходжер. Комбинация собственных образов С.З. Ходжер и узоров её мамы А.Д. Оненко.
(В настоящее время работа находится в собрании Музея изобразительных искусств Комсомольска-на-Амуре (сайт музея).
Весенний рассвет - весенний расцвет природы. Собственный образ (ощущения) С.З. Ходжер. Работа выполнена в мае 2013 г.
(В настоящее время работа находится в собрании Музея изобразительных искусств Комсомольска-на-Амуре (сайт музея)
Беседа со Светланой Зарасьевной Ходжер о переходе от условно первого к условно второму этапу её творчества. Первый этап начался, когда С.З. Ходжер обнаружила коробку с вырезками её мамы, и почувствовала необходимость их восстановить ("пропустить их через себя") и завершился, когда она воплотила эти вырезки в вышивки и передала (безвозмездно) эти работы в Музей изобразительных искусств Комсомольска-на-Амуре в качестве дополнения к хранящимся там (в фондах) работам её мамы Анны Денисовны Оненко. Осуществив эту миссию, она в ночь после открытия выставки с участием её работ в Музее (ссылка на фото- и видео-репортаж о выставке смотрите здесь) обратилась в своих мыслях к маме Анне Денисовне с вопросом, что делать дальше. В туже ночь она автоматически (неосознанно) выполнила новый оригинальный узор и вырезала его из бумаги (смотрите две фотографии с вырезкой из белой бумаги на голубовато-сером фоне в разделе выше). Так начался следующий этап её творчества - создание образов, отражающих её собственный духовный (шаманский) путь, в преддверии которого (или на пути к которому) она находилась ранее. Однако и в новых работах Светлана Зарасьевна чувствовала иногда необходимость соединять свои собственные орнаментальные образы с узорами своей мамы. С. З. Ходжер и раньше создавала свои собственные художественные образы или комбинировала их с мамиными, однако той ночью после передачи своих работ в музей она почувствовала, что начался новый этап её жизни.
Беседа состоялась в Москве в октябре 2018 г.
Весенняя свадьба драконов (вырезка из бумаги). Собственный образ С.З. Ходжер. Работа выполнена в г. Хабаровск в марте 2018 г.
Образы, отразившие ощущения Светланы Зарасьевны от природы Приамурья, когда в 2015 году она приняла участие в экспедиции проекта life-on-earth.ru по Хабаровскому краю.
* * *
Светлана Зарасьевна Ходжер глубоко чувствует потоки информации, исходящие от работ других художников мистического направления. Во время нашей экспедиции 2015 г. посетив вместе с нами замечательную художницу Наталью Дигор в селе Кондон, Светлана Зарасьевна ощутила информационные потоки, исходящее от работ Натальи (либо от неё самой), а также от священной для местных нанайцев сопки-дракона, расположенной как раз напротив дома Натальи Дигор (на противоположном берегу реки Девятка). Она определила существенное различие в информационных потоках, исходящих от тех или иных работ Натальи Дигор, особенно сильных в случае "портретов шаманов". Некоторое время спустя, уже вернувшись домой в Нижнюю Маному, Светлана Зарасьевна вынуждена была прибегнуть к помощи духовного мира своих предков и связанного с ними шамана, некогда практиковавшего в давно оставленном людьми нанайском стойбище на реке Маноме, чтобы сбалансировать свое психологическое состояние, поколебленное информационными потоками в Кондоне. Замечу, что бабушка Светланы Зарасьевны была шаманкой. Среди предков Натальи Дигор также были сильные шаманы, память о которых хранят семейные предания. Вероятно, признаки, определяющие способность воспринимать и взаимодействовать с информационными потоками, недоступными для восприятия (осознания) среднестатистическим человеком, должны передаваться естественным путем по наследству (генетически).
Ознакомиться с материалом о творчестве Н.М. Дигор
Ознакомиться с материалом "Шаманизм и неошаманизм у нанайцев и др. народов Приамурья"
Мироощущение мамы Светланы Зарасьевны - известной нанайской художницы и сказительницы Анны Денисовны Оненко, отличалось таким же мистицизмом, как и мироощущение её дочери. Об этом говорят рукописи сказок А.Д. Оненко и рисунки к ним, сохранившиеся в архиве известной исследовательницы культуры народов Приамурья, Сахалина и Севера Алины Яковлевны Чадаевой, лично знавшей Анну Денисовну. В настоящее время мы вместе с Алиной Яковлевной работаем над этими материалами.
Приведу также цитату из статьи хабаровского искусствоведа Людмилы Петровны Тарвид, также лично знавшей Анну Денисовну (статья «Подари мне халат голубой» опубликована в интернет-версии общественно-политической газеты «Тихоокеанская звезда» от 28.11.2007 г. Перейти к соответствующей интернет-странице газеты:
«Кладезем разных историй была и Анна Денисовна Оненко. Слушать ее было одно удовольствие. Запомнился мне рассказ о семье, где жена была крупная, сильная, а муж - как воробей. Однажды она взяла муженька под мышку, который «брыкался и сверкался», потому что пятки были голые.
Но самыми запоминающимися были разговоры на ночь. Таких мистических описаний снов я никогда ни у кого больше не слышала. Оненко могла запросто общаться с духами. Этот мир ей был ближе, чем реальный. Это теперь, когда прочитано столько о шаманах, меня не слишком удивляет ход ее мыслей. А тогда каково было услышать, что духи сидят на поляне за Нергеном. Не знаю, как договорилась с духами Анна Денисовна, но умирала она тяжело, а мастерицей была если не великой, то талантливой».
Примечание: Нерген – село на берегу Амура, где жила А.Д. Оненко, и где в детстве жила С.З. Ходжер.
В конце сентября 2018 г. Светлана Зарасьевна Ходжер по приглашению проекта life-on-earth.ru приехала в Москву, чтобы познакомиться с Алиной Яковлевной Чадаевой и посмотреть работы (вышивки, иллюстрации к сказкам) Анны Денисовны Оненко, хранящиеся в Государственном Музее Востока и у Алины Яковлевны.
4 октября 2018 г. на семинаре «Феномен шаманизма и «человек творящий»: психофизиология, культура, идеология», организованном Центром медицинской антропологии Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук (заведующая Центром - д.и.н. Валентина Ивановна Харитонова), Светлана Зарасьевна познакомилась со специалистами, обладающими опытом исследования различных аспектов шаманизма. Эта встреча помогла нам лучше понять истоки творчества С.З. Ходжер. Подробнее о семинаре смотрите информацию на сайте Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН или на странице "Медицинская антропология в России" в Facebook
19.10.2018 г. в Московском лектории Русского географического общества (РГО) по инициативе Проекта life-on-earth.ru состоялась лекция "Шаманские аспекты в творчестве нанайских художников", на которой Алина Яковлевна Чадаева рассказала о творчестве Анны Денисовны Оненко, о духовном мире нанайцев и некоторых его параллелях с духовными символами, отражёнными в Библии, а Светлана Зарасьевна Ходжер рассказала о своём творчестве. Перейти к видеозаписи лекции на сайте РГО
Проект life-on-earth.ru в силу своих возможностей постарался создать благоприятные условия для творческой деятельности Светланы Зарасьевны Ходжер в Москве. В частности, здесь она смогла реализовать некоторые из своих давних замыслов, а также новые образы в вышивке, вырезке и в масле, доступа к которому у Светланы Зарасьевны в Хабаровском крае не было. С масляными красками Светлана Зарасьевна научилась работать ещё в детстве у русской художницы, гостившей у её мамы в Нергене. Теперь Светлана Зарасьевна реализовала в масле на холсте сюжеты к некоторым своим сказкам, образ дочери Тэму (духа воды), спасающей лотосы из пересыхающего во время засухи озера, и многие другие образы, увиденные Светланой Зарасьевной во сне и наяву (в медитативном состоянии). Образ дочери Тэму являлся Светлане Зарасьевне в Нижней Маноме на берегу реки Маномы. В течение нескольких месяцев в состоянии творческой одержимости она создала более десятка картин. Выставленные в определённом порядке эти картины отражают духовный (шаманский) путь Светланы Зарасьевны с детства и до настоящего времени. В картинах С.З. Ходжер отражается её связь с водной стихией - источником жизни, и духовное продвижение к высшей метафизической сущности - божеству-создателю (у нанайцев - Эндурни, а в христианской концепции, с которой Светлана Зарасьевна познакомилась в нанайском районе, несколько лет посещая проповеди пятидесятников в районном центре Троицкое - бог-отец и Иисус, как его воплощение на Земле). Интересно, что идея самостоятельно поработать с масляными красками возникла в Москве относительно спонтанно (ранее Светлана Зарасьевна надеялась договориться с каким-нибудь профессиональным художником о воплощении её образов на холсте по её рассказам). Преддверием картин, написанных маслом, стали несколько образов, отражающих водную стихию, выполненных художницей в виде вышивок в Москве. Эти вышивки лаконично вписываются в цепочку сюжетов, изображенных на картинах, и, как по форме, так и по содержанию, связаны с первым узором Светланы Зарасьевны, выполненных ею по завершении первого этапа её творчества: восстановлению (в виде вышивок) узоров, оставленных её мамой в виде вырезок из бумаги. Этот этап начался, когда С.З. Ходжер обнаружила коробку с вырезками её мамы, и почувствовала необходимость их восстановить ("пропустить их через себя") и завершился, когда она воплотила эти вырезки в вышивки и передала (безвозмездно) эти работы в Музей изобразительных искусств Комсомольска-на-Амуре в качестве дополнения к хранящимся там (в фондах) работам её мамы Анны Денисовны Оненко. Осуществив эту миссию, она в ночь после открытия выставки с участием её работ в Музее (ссылка на фоторепортаж о выставке смотрите здесь) обратилась в своих мыслях к маме с вопросом, что делать дальше. В туже ночь она автоматически (неосознанно) выполнила новый оригинальный узор и вырезала его из бумаги. Так начался следующий этап её творчества - создание образов, отражающих её собственный духовный (шаманский) путь, в преддверии которого (или на пути к которому) она находилась ранее. Закончится ли этот путь собственно шаманскими практиками, которые Светлана Зарасьевна изредка осуществляет и сейчас, покажет время. Следует отметить, что создаваемые художницей предметы искусства (вышивки, вырезки и картины), являясь по её ощущениям предметами-посредниками между духовным и материальным миром, оказывающими благоприятное воздействие на неё саму и на окружающих, вполне можно рассматривать, как аналоги сэвэнов - ритуальных предметов (главным образом, резных фигурок, вместилищ различных духов), использовавшихся народами Приамурья в ритуальных целях при общении с духовным миром, обращении к обитающим в нём сущностям. Эта традиция окончательно ушла в прошлое в начале XXI века, как и традиционная шаманская практика, однако, благодаря таким людям, как Светлана Зарасьевна Ходжер, вероятно, имеет естественное продолжение в новых формах, создаваемых ею интуитивно. Это, по сути, не делает эти новые формы менее значимыми для развития духовной культуры нанайцев, т.к. традиционная духовная культура и в прошлом развивалась, вероятно, благодаря интуиции подобных людей, обладающих естественным творческим потенциалом, обусловленным способностью глубокого погружения в собственный духовный мир (в собственную психику), что в свою очередь давало им возможность на определённом этапе погружения выйти на внешние источники информации (если такой выход в принципе возможен; выяснение этого вопроса требует дальнейших междисциплинарных исследований*).
* Источниками внешних информационных потоков могут быть люди и другие объекты живой природы. Многообразное и сложное информационное поле исходит от ландшафта в целом. Однако, несмотря на потенциальную возможность воспринимать гораздо большие объемы информации, человеческий мозг (равно как и мозг животных), как наиболее энергозатратная система организма, ограничивается самой насущной сенсорикой (насущность для того или иного живого существа выявляется в процессе эволюции), ради экономии энергии и недопущения истощения организма. Если отдельным людям их мозг позволяет воспринимать (ощущать) внешнюю информацию в большем диапазоне или в более сложной модуляции (если это, действительно, возможно), то их можно назвать экстрасенсами. И даже в этом случае грань между глубоким погружением в собственную психику и выходом на внешние источники информации определить довольно сложно. В тоже время экстрасенсорикой можно назвать и врожденную способность глубокого погружения в собственную психику, т.к. и эта способность у среднестатистического человеческого индивида ограничена (очевидно, также с целью экономии энергии на деятельность мозга), и, чтобы её активировать, обычному человеку приходится прибегать, либо к психоактивным веществам, либо к физическим и психологическим упражнениям, либо к сочетанию первого, второго и третьего. С культурологической точки зрения "экстрасенсы" получают выход в "духовный мир".
Некоторые аспекты информационных потоков, исходящих от человека, освещены в исследованиях Института радиотехники и электроники им. В.А. Котельникова РАН (сайт института):
1. С 1981 г. в Институте радиотехники и электроники АН СССР проводились исследования физических полей биологических объектов с целью создания дистанционных невоздействующих методов медицинской диагностики. Журнал «Вестник Академии наук СССР» (1983, № 8). Интервью корреспондента журнала А.И.Козловой с руководителем этих исследований - заместителем директора института, членом-корреспондентом АН CCCР Юрием Васильевичем Гуляевым (ныне Ю.В. Гуляев - научный руководитель Института радиотехники и электроники им. В.А. Котельникова РАН) и заведующим лабораторией радиоэлектронных методов исследования биологических объектов, доктором физико-математических наук Эдуардом Эммануиловичем Годиком (в настоящее время Э.Э. Годик живет и работает в США консультантом по инновационным технологиям (в частности: консультант «Concord Venture,LLC.», «Amplification Technologies, Inc.», «MetTech, Inc.» (2001-2009), консультант «DOBI medical system» (1999-2001), президент и научный директор «Dynamics Imaging, Inc.» (1993-1999). Опубликовано на сайте Российской академии наук https://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?_language=ru&id=7c6bb0e5-efce-4e0d-82f9-797a2540a20b:
ФИЗИЧЕСКИЕ ПОЛЯ БИОЛОГИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ
31.05.2004
Источник: http://www.integro.ru/system/new_science/field_obj/field_obj.htm
В Институте радиотехники и электроники АН СССР начаты исследования физических полей биологических объектов с целью создания дистанционных невоздействующих методов медицинской диагностики.
В журнале «Вестник Академии наук СССР» (1983, № 8) было напечатано интервью корреспондента журнала А.И.Козловой с руководителем этих исследований — заместителем директора института, членом-корреспондентом АН CCCР Ю.В.ГУЛЯЕВЫМ и заведующим лабораторией радиоэлектронных методе исследования биологических объектов, доктором физико-математических наук Э.Э.ГОДИКОМ.
— Почему именно в Институте радиотехники и электроники была создана лаборатория радиоэлектронных методов исследования биологических объектов?
Ю. В. Гуляев. Занятия вопросами биологии и медицины для ученых нашего института, можно сказать, традиционны. Под руководством академика Н.Д.Девяткова у нас уже давно и активно ведутся работы по изучению воздействия сверхвысокочастотных (СВЧ) электромагнитных излучений на биологические объекты. Сейчас такие исследования широко проводятся и в других научных учреждениях, в частности медицинских, например в Онкологическом научном центре, но пионерскими были именно исследования Николая Дмитриевича с сотрудниками. Чтобы полнее охарактеризовать традиционный интерес ученых нашего института к биологии и медицине, добавлю, что специалисты, занимающиеся у нас лазерным излучением и стекловолоконной техникой, в последние годы тоже подключились к медицинским проблемам, принимая участие в работах по использованию стекловолокна для подведения энергии лазера к тому или иному органу. Кроме того, наш институт сравнительно давно занимается изучением физических полей Земли.
— Вы имеете в виду дистанционное зондирование?
— Да. Если говорить о пассивном зондировании, то это прием слабых собственных электромагнитных сигналов от различных объектов. Используя соответствующий математический аппарат, по этому слабому излучению можно судить о состоянии, например, почвы, растительности, различных параметрах атмосферы. Думаю, нет необходимости объяснять, сколь важную информацию они дают.
Те же методы можно применять к зондированию биологических объектов. Например, измеряя относительно слабые их излучения в СВЧ-диапазоне, можно делать выводы о температуре, диэлектрической проницаемости не только на поверхности, но и внутри объекта, Такие работы стала вести одна из лабораторий института. Надо сказать, что работы по применению пассивных методов дистанционного зондирования к исследованию биообъектов развиваются и в других учреждениях. Например, в горьковском Научно-исследовательском радиофизическом институте под руководством члена-корреспондента АН СССР В.С.Троицкого разработаны радиометры, позволяющие измерять температуру в глубине любого биологического объекта по его собственному излучению в СВЧ-диапазоне волн. Все шире используется тепловидение, основанное на регистрации инфракрасного излучения биообъектов. В последнее время началось активное изучение магнитных полей биообъектов. Мы пришли к выводу о необходимости комплексного применения таких методов для получения полной картины физических полей, генерируемых биообъектом. При этом информация, получаемая по различным каналам, взаимно дополняется и позволяет разносторонне охарактеризовать биообъект.
— Чем же все-таки вызвана необходимость изучения физических полей биологических объектов?
Ю. В. Гуляев. Вокруг любого биологического объекта в процессе его жизнедеятельности возникает сложная картина физических полей. Их распределение в пространстве и изменение во времени несут важную биологическую информацию, которую можно использовать, в частности, в целях медицинской диагностики.
- И когда именно создана ваша лаборатория?
Э.Э.Годик. В сентябре 1981 г. Лаборатория состоит из физиков и инженеров, специалистов в области приема слабых электромагнитных и акустических сигналов, их выделения из шумов и помех, цифровой обработки сигналов. С нами работает группа физиологов НИИ нормальной физиологии АМН СССР. Кроме того, мы тесно контактируем с 1-м Медицинским институтом, МГУ, Научно-исследовательским радиофизическим институтом и другими учреждениями.
— Какие же именно физические поля биологического объекта вы регистрируете и изучаете?
Э.Э.Годик. Прежде чем ответить на этот вопрос, замечу, что в работах по изучению физических полей биологических объектов первый этап, безусловно, должен быть экспериментальным. Если в физике твердого тела сейчас теория развита настолько, что теоретики, лред-сказывая те или иные явления, с большой вероятностью уверены в подтверждении их экспериментом, то в работах, о которых идет речь, эксперимент должен дать теоретикам почву для размышлений. Приступая к исследованиям, мы считали, что очень важно проблему проработать профессионально, четко выделить область, в которой мы компетентны, и провести добротные исследования на современном научном уровне. Прежде всего нужно было сформулировать, о каких полях идет речь.
Естественно, что биологический объект, как любое физическое тело, должен быть источником равновесного электромагнитного излучения. Для тела с температурой около 300 К такое тепловое излучение наиболее интенсивно в инфракрасном диапазоне волн. В этом диапазоне биологический объект, например человек, излучает очень большую мощность — примерно 10 мВт с квадратного сантиметра поверхности своего тела, в целом около 100 Вт. Это излучение далеко уходит от человека, попадая в окно прозрачности атмосферы (длина волны 8—14 мкм).
Ю.В.Гуляев. Хочу подчеркнуть, что нас интересуют не сами по себе -электромагнитные излучения, которые уходят от биологических объектов, а возможность переноса по этим каналам информации, связанной с работой внутренних органов. Так, инфракрасное излучение может быть промодулировано физиологическими процессами, которые задают распределение и динамику температуры поверхности тела.
Э.Э.Годик. Следующий канал (диапазон волн) — радиотепловое излучение, несущее информацию о температуре и временных ритмах внутренних органов человека. Чем больше длина волны, тем с большей глубины можно зарегистрировать излучение. Так, в дециметровом диапазоне волн удается регистрировать сигналы с глубины до 5—10 см. На более коротких волнах глубина, с которой получается информация, уменьшается, однако улучшается пространственное разрешение. По радиотепловым изображениям на различных длинах волн с помощью достаточно сложной цифровой обработки можно восстановить пространственное распределение температуры в глубине биообъекта.
Далее. Низкочастотные электрические поля с частотами от нуля примерно до 1 кГц. Они связаны, как правило, с электрохимическими, в первую очередь трансмембранными, потенциалами, которые отражают функционирование различных органов и систем биообъекта (сердца, желудка и др.). К сожалению, низкочастотные электрические поля практически полностью экранируются высокопроводящими тканями биообъекта. Это затрудняет решение обратных задач по восстановлению источников таких полей на основе измерений электрического потенциала вблизи поверхности тела.
На тех же частотах должны наблюдаться и магнитные поля, связанные с токами в проводящих тканях, сопровождающими физиологические процессы. Для магнитных полей (в отличие от электрических) ткани биологического объекта не являются экраном, поэтому, регистрируя магнитные поля, можно с большей точностью локализовать их источники. Это, в частности, представляет большой интерес для исследования деятельности мозга. Сейчас работы такого рода, сулящие большие перспективы для медицинской диагностики, стали широко развиваться в мире.
Необходимы также исследования акустических сигналов, возникающих при работе внутренних органов, мышц и т.д. Это инфразвуковые сигналы, которые выходят из любой точки организма. «Прослушивание» организма может дать ценную информацию о его механическом функционировании.
Нас интересуют и более высокочастотные акустические сигналы (шумового характера), связанные с возможными источниками на молекулярном и клеточном уровнях.
Измеряя распределение полей в пространстве, окружающем биообъект, можно получить информацию о распределении температуры и источниках электрических, магнитных, акустических полей в глубине биообъекта. Это открывает возможность дистанционной диагностики функциональной активности внутренних органов.
- Какие еще поля вы можете назвать?
Э.Э.Годик. Если говорить о более высоких частотах, то в оптическом, ближнем инфракрасном и ближнем ультрафиолетовом диапазонах должны наблюдаться сигналы биолюминесценции, обусловленной протекающими в организме биохимическими реакциями. Это слабое свечение тоже весьма информативно: оно позволяет контролировать темп биохимических процессов.
Наконец, помимо названных каналов важны измерения изменений состава и физико-химических характеристик среды, окружающей биологический объект. В процессе метаболизма биологический объект вносит в нее возмущения — изменяет газовый и аэрозольный состав, концентрацию ионов. При этом изменяются проводимость и диэлектрическая проницаемость, коэффициент преломления среды.
— Регистрация сигналов по всем названным каналам — задача физиков, а в чем задача работающих с вами вместе физиологов?
Ю.В.Гуляев. Состояние биообъекта существенно нестационарно. По этой причине картину его физических полей можно изучать лишь путем привязки к быстро меняющемуся психофизиологическому состоянию. Для этого одновременно с физическими измерениями физиологи должны регистрировать различные физиологические параметры биообъекта. Кроме того, любой биообъект — динамическая саморегулирующаяся система, поэтому в картине его физических полей должны существенно проявляться характеристики регуляторных систем гомеостаза. Исследование таких систем также невозможно без тесного сотрудничества с физиологами.
— Вы не могли бы охарактеризовать особенности создаваемой вами аппаратуры?
Э.Э.Годик. Чтобы разобраться в сложной картине физических полей, окружающих биологические объекты, в том числе человека, выяснить возможность использования этих полей для дистанционной медицинской диагностики, создается измерительно-вычислительный комплекс на базе ЭВМ и высокочувствительной аппаратуры для регистрации тех физических полей, о которых шла речь. Этот комплекс должен позволять регистрировать сигналы по многим каналам одновременно, включая каналы электрофизиологического контроля. Для получения пространственной структуры поля в каждом канале необходимо использовать матричные или сканирующие антенны. Из-за нестационарности биообъекта аппаратура должна быть достаточно быстро действующей, с тем чтобы успевать регистрировать сигналы в динамике, то есть быстрее, чем изменяется состояние объекта. Практически во всех каналах необходима тщательная экранировка от помех.
— В какой стадии находятся эти работы и какие каналы уже работают?
Э. Э. Годик. Создана и функционирует. аппаратура для исследования электрических полей биологического объекта. В электрически экранированной комнате (клетке Фарадея), где практически не остается ни геофизического поля, ни промышленных помех, дистанционно регистрируется электрокардиограмма. Для этого достаточно поднести руку к антенне — потенциальному зонду — на расстояние около 10 см.
Дистанционно (на расстояниях до 2м) регистрируются так называемые баллистограммы. Работа внутренних органов, например легких, сердца, вызывает сотрясения поверхности грудной клетки, отражающие те механические ритмы, которые свойственны этим органам. А поскольку на поверхности тела всегда есть статический заряд, то он, двигаясь вместе с грудной клеткой, приводит к появлению на потенциальном зонде электрических сигналов.
Наша аппаратура дистанционно регистрирует и более тонкие сигналы — микротремор мышц (миограмму), вариации поля поверхностного заряда, связанные с изменениями электрических параметров кожи. По этому каналу начаты совместные исследования с медиками.
—Насколько оригинальны ваша аппаратура и методики?
Э.Э.Годик. Наша задача состоит не в разработке принципиально новой аппаратуры, а в применении самой современной техники дистанционного зондирования к исследованию биологических объектов и, главное, в создании методики таких исследований. Как правило, технику приходится модернизировать с учетом особенностей биологического объекта, разрабатывать отдельные элементы и узлы. При этом мы используем богатый опыт, накопленный в институте при создании разнообразных датчиков физических полей (полупроводниковых, сверхпроводниковых, фотоэмиссионных и др.), а также аппаратуры для пассивного зондирования.
— Что сделано в вашей лаборатории для регистрации инфракрасного излучения биологических объектов?
Э.Э.Годик. Для регистрации инфракрасного излучения в диапазонах 3—5 и 8—14 мкм создан комплекс аппаратуры на основе тепловизорной системы и специализированного микропроцессора для обработки изображений. Комплекс позволяет регистрировать термограммы биообъекта с высокой чувствительностью (0,05 К).
Ю.В.Гуляев. Следует отметить, что в медицине тепловидение пока используется односторонне. Термограммы, как правило, сравнивают с некими установленными ранее нормалями и по наличию отклонений фиксируют патологию.
Э.Э.Годик. Мы подошли к делу иначе. Поскольку биологический объект, как уже говорилось, это прежде всего саморегулирующаяся система, изображение, получаемое по любому каналу, должно содержать информацию о регуляторных системах. Температура биологического объекта — это параметр, регулируемый системами гомеостаза, поэтому мы поставили цель увидеть в пространственной структуре термограммы и ее временной динамике проявления этих систем и определить их характеристики. В частности, мы ожидали, что после внешнего воздействия (нагрева или охлаждения участка тела) температура будет возвращаться к исходному значению с характерным для работы следящей системы проскакиванием этого уровня. Мы разработали программы цифровой обработки термограмм, дающие возможность построить графики релаксации температуры для любой из 128х128 точек, описывающих термограмму, а также очертить области с одинаковой динамикой.
И действительно, нам удалось установить, что в термограмме человека наряду с областями, в которых температура релаксирует монотонно, есть также области, охваченные активным регулированием.
Такой подход позволяет уже на данном этапе охарактеризовать точки или области точек, ведущие себя однотипно, некими функциональными параметрами, то есть характерной постоянной времени, сигналом рассогласования.
Ю.В.Гуляев. Это очень важно для ранней диагностики, потому что она связана с контролем состояния регуляторных систем гомеостаза, в которых раньше всего должны появляться изменения, приводящие впоследствии к патологии.
— О диагностике каких болезней здесь может идти речь?
Ю.В.Гуляев. Ответить на этот вопрос — значит нарушить тот принцип, с которым мы подходим к работе.. На этот вопрос должны отвечать медики, а не физики. Беда, когда медики берутся за физические методы, которыми они не владеют профессионально, и с их помощью пытаются делать открытия в медицине. Но не меньшая беда, когда физики, владея этими методами, будут пытаться использовать их для лечения больных.
— Хотелось бы вернуться к вопросу о других каналах.
Э.Э.Годик. Создана высокочувствительная аппаратура, позволяющая регистрировать сверхслабую биолюминесценцию в оптическом диапазоне. Это система счета фотонов и экранированная от света камера. Регистрируется свечение полости рта, кожи и т. д.
Для контроля изменений состава среды, связанных с метаболизмом, также используется инфракрасная термография. С помощью фильтра, пропускающего лишь излучение молекул углекислого газа, удается визуализировать облако выдыхаемого газа по его собственному тепловому излучению. При смене фильтра в принципе возможна регистрация паров воды и других газов. Кроме того, создана аппаратура для регистрации изменений проводимости воздуха вокруг биологического объекта.
Созданы и испытываются макеты радиометрических систем на длине волны 20 см. При этом используются различные типы контактных антенн. Достигнута чувствительность к температуре 0,1 К. Эти системы позволяют регистрировать радиотепловое излучение внутренних органов человека (желудка и др.). Разрабатываются радиотепловизорные системы на других длинах волн — для получения термограмм тканей, расположенных на различной глубине.
Созданы макеты установок для регистрации акустических сигналов биообъектов в полосе частот до 100 кГц. Начат монтаж аппаратуры для исследования магнитных полей биологических объектов.
— Расскажите о задачах вычислительной части вашего комплекса.
Э.Э.Годик. На базе ЭВМ, специализированных микропроцессоров и развитой сети периферийных устройств создается автоматизированная система управления экспериментом и обработки данных, в задачи которой входит сбор данных, выделение сигналов из шумов и помех, восстановление истинной структуры полей (то есть устранение искажений, вносимых датчиками), анализ динамики формирования полей и корреляционных связей между каналами, прежде всего выявление корреляции между физическими каналами и электрофизиологическими показателями. Однако самая главная и сложная задача — исследование возможностей восстановления объемного изображения источников полей (тепловых, магнитных, электрических, акустических) по результатам измерений их пространственной структуры.
— Предусматривается ли изучение чувствительности биологического объекта к внешним физическим полям биологического и геофизического происхождения?
Ю.В.Гуляев. Да, но на следующем этапе, так как для таких исследований вначале необходимо выяснить характеристики полей, адекватных биологическому объекту. Кроме того, эта задача существенно труднее для физиков, чем исследование физических полей, поскольку здесь биологический объект выступает как очень сложная приемная система. Решение этой задачи невозможно без тесного сотрудничества с биофизиками и психофизиологами.
Мне бы хотелось подчеркнуть, что наша проблема может быть решена только на основе тесной кооперации специалистов в разных областях знания: физиологов, биофизиков, психологов и медиков, а также специалистов отраслевых организаций, разрабатывающих измерительную аппаратуру.
Для нас очень важно внимание, которое оказывает проводимым работам академик Н.Д.Девятков. Одним из инициаторов этих работ является академик Ю.Б.Кобзарев, благодаря энергии и доброжелательному участию которого они развиваются.
Я думаю, что при поддержке наших ведущих ученых радиоэлектроника внесет весомый вклад в осуществление комплексной программы «Фундаментальные науки — медицине».
2. Передача "Очевидное - невероятное". Беседа Сергея Петровича Капицы с Юрием Васильевичем Гуляевым о внешних полях человека: https://ok.ru/video/8650032587
3. Стенограмма телевизионной программы (интервью) Александра Гордона с профессором Юрием Васильевичем Гуляевым и профессором Эдуардом Эммануиловичем Годиком о физических полях человека (из открытых интернет-источников):
Физические поля человека
Участники:
Юрий Васильевич Гуляев – академик РАН
Эдуард Эммануилович Годик – доктор физико-математических наук
Александр Гордон: Доброй ночи! Тема, о которой мы сегодня будем говорить, всегда вызывала повышенный, иногда нездоровый интерес среди обывателей. Учёные относились к этому по-разному. Но исследования велись. И о результатах этих исследований мы сегодня и поговорим.
Давайте начнём вот с чего, чтобы уже к этому не возвращаться. Верно ли, что в 70-е годы чуть ли не по указанию Политбюро, вы стали заниматься так называемыми экстрасенсами, людьми с экстраординарными способностями? Если – да, то с какой целью и что вам удалось узнать?
Юрий Гуляев: Не совсем так, конечно. У меня, собственно говоря, интерес к биофизическим исследованиям возник именно в конце 70-х годов, когда два наших замечательных учёных – академики Исаак Константинович Кикоин и Юрий Борисович Кобзарев однажды пригласили меня вместе с рядом других физиков на квартиру к Кикоину, где жительница Ленинграда, гражданка Кулагина Инна Сергеевна, показывала некоторые необычные явления. В частности, передвижение очень лёгких предметов по столу без видимого к ним прикосновения. Например, бумажек. И лёгкие ожоги при прикосновении.
Надо сказать, что при этом она, конечно, очень сильно напрягалась, так что у неё поднимался пульс за двести, давление росло, пришлось даже вызвать врача. Но во всяком случае, это как-то нас заинтересовало, и потом мы в частности с Юрием Борисовичем Кобзаревым, в порядке любительства несколько раз даже приезжали в Ленинград к ней, и пытались понять: если это и фокус, то как он делается?
С другой стороны, сама она не производила впечатления фокусницы. И она – просто достаточно серьёзная женщина. Ну, и спрашивается: зачем ей это было надо?
Кое-что удалось понять. Это связано, как мы считаем, у неё с тем, что она обладала способностью выделять из ладоней своих рук такой пот, несколько едкий и частично заряженный. А движение, как мы считаем, этих самых лёгких предметов происходило просто под действием электростатических сил.
А.Г. То есть это такая янтарная палочка, которая…
Эдуард Годик: У неё это было выпрыскивание.
Ю.Г. Выпрыскивание таких капелек пота. И это выпрыскивание, кстати, ещё до нас, оказывается, у неё наблюдал ректор Московского университета Рем Викторович Хохлов. Потом мы его записки нашли. Он тоже удивлялся. Ну, вот такая у человека физиологическая особенность. Но, к сожалению, она очень быстро умерла. Поэтому, так сказать, всё это в принципе…
Э.Г. Но мы успели поставить ряд экспериментов.
Ю.Г. В общем, она, к сожалению, быстро скончалась, и так это всё более-менее уже заглохло. Новый всплеск был уже в 81-м году, когда Гурий Иванович Марчук, который был тогда председателем Госкомитета по науке и технике, попросил нас посмотреть на Джуну. Поскольку мы занимались тогда с Кулагиной, и я сделал несколько докладов на разных семинарах, и просто было известно, что такие опыты проводились нами.
Поэтому Григорий Иванович предложил мне и Евгению Павловичу Велихову посмотреть, что из себя представляет Евгения Ювашевна Давиташвили, Джуна. Она как раз в это время появилась в Москве. Мы решили на просьбу Гурия Ивановича Марчука отозваться. И так как уже был интерес у нас в целом к исследованию полей и излучений человека, поэтому я решил делать это уже серьёзно. А не на любительском уровне. И вот пригласил, так сказать, Эдуарда Годика, одного из самых ярких наших экспериментаторов, специалиста по измерениям сверхслабых полей и излучений. В разных ситуациях приходится улавливать очень слабые сигналы. В частности, скажем, наш Институт радиотехники и электроники, где сейчас я директор, институт, созданный Владимиром Александровичем Котельниковым, в частности, занимался такими вещами, как измерение различных параметров планет. В частности, нашим институтом с помощью, естественно, наших космических фирм, которые запускали спутники, удалось сделать первую карту Венеры. Венера покрыта густыми облаками, поэтому можно её карту делать только с помощью радаров. И с помощью таких радаров удалось получить профиль Венеры и, в частности, даже там обнаружили гору 11 километров высотой, которая выше, чем Эверест. Так вот сигналы, которые оттуда приходят, они очень-очень слабые. Но, тем не менее, существуют уникальные способы выделения сигналов из шума и получения таких картинок. Эдуард специалист в этих делах, тоже заинтересовался очень, и мы с ним решили направить эти методы исследования космоса на человека.
И составили некую программу, которая, конечно, не имела никакого прямого отношения к этих экстрасенсам. Мы её рассчитывали на самого обычного, среднестатистического человека. И в частности, мы выполнили просьбу Григория Ивановича и посмотрели, чем отличаются поля излучения у Джуны и ещё ряда лиц.
А.Г. Ну, любопытства ради: отличаются на самом деле?
Ю.Г. Отличаются точно так же, как отличаемся мы все друг от друга. Скажем, я не могу прыгнуть в высоту на два метра тридцать сантиметров, как это делает Брумель. У меня не та консистенция, понимаете. То есть разброс в пределах человеческого разброса вообще. Никаких таких суперсильных, из ряда вон выходящих отличий, конечно, нет.
Э.Г. Вы задаёте типичный вопрос: а не сильнее ли у неё поля? А на самом деле мы отличаемся друг от друга в более тонких деталях – насколько они по-другому промодулированы или насколько чувствительность выше. Это не большая амплитуда или меньшая амплитуда, а это то, чем отличается маляр от арта. Маляр ведь может и краской красить очень такой насыщенной и всё такое, а разница в деталях.
Э.Г. И, кроме того, можно ведь натренироваться. Скажем, есть такой приём аутогенной тренировки. Вот человек говорит себе, «у меня рука нагревается» и при этом смотрит на экран тепловизора. И обратная связь при определённой тренировке может привести к тому, что вы сможете силой воли немножко менять температуру своих рук.
Но мы составили программу, которая была рассчитана вообще на измерение физических полей излучения человека, тех полей излучения, которые могут быть промодулированы функциями организма. То есть могут нести какую-то информацию о том, что происходит внутри организма.
Вы понимаете, какая ситуация, никто не будет отрицать, что одним из самых крупных достижений медицины последних десятилетий является изобретение компьютерной томографии. То есть методов, которые позволяют видеть то, что происходит внутри организма, не раскрывая организм. Это рентгеновская томография. Рентгеновские лучи под разными углами проходят через организм, измеряется рассеянное излучение, и с помощью решения так называемой обратной задачи можно восстановить расположение органов и их патологии. Или, например, ядерно-магнитная томография. В постоянном и переменном поле оказывается человек, и, поворачивая его к направлению переменного поля можно тоже восстановить расположение органов.
Позитронно-эмиссионная томография. Человеку вводят вещество, которое испускает позитроны. Позитроны аннигилируются электронами. Значит, возникают гамма-кванты, это гамма-излучение фиксируется, и можно восстановить то, что происходит внутри. Но большинство этих методов дают морфологию. То есть, рентгеновская томограмма фактически одна и та же для живого человека и умершего. Там видны органы.
Э.Г. Свежеумершего.
Ю.Г. Да, свежеумершего. А есть проблема другая – как увидеть не только расположение органов, но и их функционирование. Вот в чём задача. Скажем, позитронно-эмиссионная томография даёт такую возможность. Но каждая установка позитронно-эмиссионной томографии стоит порядка 5 миллионов долларов. И это, кроме того, инвазивная вещь – вам вводят в кровь что-то. Поэтому мы, занимаясь приёмом слабых сигналов, в частности из космоса, подумали о том, нельзя ли применить именно эти методы так называемого дистанционного зондирования к человеку.
Э.Г. Причём пассивно.
Ю.Г. То есть, измерять те поля излучения, которые исходят от самого человека и от его органов. И по пространственно-временному расположению этих полей по картинке восстановить, что же происходит с органами. И это же страшно важно, потому что болезнь и патология, как правило, никогда не приходят так сразу. Конечно, если вы попали там в аварию – это одно. А обычно сначала начинается некая дисфункция органов. То есть неправильное функционирование. Это всё накапливается, и в конце концов приводит к патологии.
Так вот, очень важно уже на самой ранней стадии определить, что данный орган в своём функционировании отклоняется от своего динамического диапазона.
Э.Г. Меняется функциональный портрет.
А.Г. Простите, я вас перебью на секунду, потому что хочу всё-таки от печки плясать. Мы ещё поговорим о том, как это можно использовать в медицине. Но всё-таки, когда вы начинали эту работу, насколько было ясно, что человек является излучателем, какие именно поля он излучает, и какие сюрпризы ожидали вас в самом начале вашей работы?
Ю.Г. Как раз не всё было ясно. Во-первых, не было ясно, какую информацию эти поля излучений несут.
Э.Г. Мы знали, какие величины мерить.
Ю.Г. И это первое. Второе: можно ли это измерить? Может, они столь слабые, что невозможно измерить? Два вопроса было сразу: можно ли измерить? И нужно ли это? То есть, какую информацию, если можно измерить, можно получить? Так что ответы на эти вопросы мы не знали. Хотя кое-что, конечно, было. Термометр обычный использовался издревле, правильно. Но есть куча болезней, где в среднем температура человека не повышается, а где-то внутри есть область повышенной температуры, например, рак. Так что найти трехмерное распределение температуры внутри человека – это проблема.
А.Г. Но всё-таки вернёмся к первой экспериментальной стадии. То есть надо было измерить сверхслабые поля и излучения, надо было понять, как это сделать…
Э.Г. Как это сделать не было проблемой. Но, когда Юрий Васильевич меня пригласил в это дело…
Ю.Г. Я теоретик, он – экспериментатор.
Э.Г. Я – экспериментатор. И у меня интереса к биофизике не было. У меня был интерес к биофизикам, моя жена биофизик. Это очень хорошо. А когда я подключился как экспериментатор, я очень был скептичен. Я уважал великих учёных, но всё, за что я брался, я должен был мерить. Я должен был тратить свою жизнь и включать своих сотрудников.
Поэтому всё началось с листка бумажки, и более того, это началось, я помню, в пятницу, когда он меня в коридоре встретил и сказал: приди на некое совещание. Это было решающее совещание, когда нужно было подготовить конкретный план, что будем измерять. И в какие сроки. И я ещё подготовил бумажку – за какие деньги, потому что аппаратуру-то нужно было строить. Поэтому всё происходило так: мы написали, какие физические поля и излучения мы собираемся мерить. Причём всё было совершенно детерминировано. Мы собирались мерить только то, что мы можем мерить. То есть инфракрасное излучение. Мы знали, там будет картинка, что инфракрасное излучение вынь да положь. Тело с комнатной температурой, это вынь да положь с квадратного сантиметра – десять милливатт, и мы должны были с определённой точностью…
Ю.Г. Человек как стоваттная лампочка излучает.
Э.Г. Да, да, светится. Вот если человека в абсолютно тёмную комнату ввести и сделать, чтобы глаза видели средний инфракрасный диапазон, можно газету читать.
И это мы всё знали, это не есть наше открытие. Тут разговор шёл, с какой точностью нужно получить динамику температуры, чтобы углядеть какие-то особенности. Второе – это поверхность тела. Теперь радиотепловое излучение. Это микроволновое тепловое излучение.
Оно выходит с глубины, это и сантиметровый диапазон, и миллиметровый диапазон. Мы все это положили на бумажку. Глубинное распыление температуры, отражающее метаболизм.
Ю.Г. Если мы принимаем радиоизлучение на длине волны 20 сантиметров, то, значит, оно идёт с глубины, примерно, 3 сантиметра. Потом мы начинаем принимать, скажем, излучение на длине волны 30 сантиметров, получается 4 сантиметра глубины. А потом решается математическая задача, очень сложные процедуры решения, и в результате мы находим излучение от тонкого слоя, который находится на глубине, скажем, 3 сантиметра. То есть, мы фактически делаем срез человека. Температурный срез.
Так что мы это положили, инфракрасное излучение, радиотепловое излучение. И это давало фактически трехмерный портрет процесса.
Затем акустическое, акустотепловое излучение. Такой же планк, но акустический. Когда при тепловом движении не меняется гиплоидный момент. Затем, естественно, информацию об организме несут электрические поля на поверхности тела.
Ю.Г. Карты, электрокардиограммы.
Э.Г. Это всё карты магнитные были. Мы развили их потом. На бумажке нарисовали магнитную кардиографию. Наше тело для электрических полей практически непрозрачно. То есть токи искажают картину источника, потому что текут по неоднородной среде.
Ю.Г. Ну, потому что один человек толстый, у него жира много. А вот другой худой.
И поэтому сердечный ток миокарда по электрокардиограмме трудно восстановить, можно судить очень косвенно.
Э.Г. Поэтому мы и развили магнитную кардиографию.
Ю.Г. А магнитное поле не экранируется, оно идёт прямо, прямо даёт ток миокарда. Но оно, конечно, очень маленькое. То есть магнитное поле, скажем, сердца в пике примерно в 10 миллионов раз меньше магнитного поля Земли. Тем не менее, его удаётся изменять.
Э.Г. Это надёжно регистрировалось в центре Москвы, не где-нибудь. В начале это было только ночью, а потом мы так научились…
Ю.Г. И эти приборы мы делаем у нас в институте. Вот такие у нас есть замечательные учёные.
Э.Г. Но не просто делаем. А теперь эти приборы расплодились, и их продают многие.
Ю.Г. А когда-то Эдуард Эммануилович, так сказать, имел рекорд. Например, измерение магнитного поля мозга при переходе человека с одной мысли на другую. Это, это примерно одна пикотесла. Причём, чувствительность такая, что повышать эту чувствительность уже не надо. Потому что, когда у нас мысли бегают, мы ни о чём не думаем, не сосредоточились…
А.Г. Шум стоит.
Ю.Г. Шум стоит 30 фемтотесла. А у нас чувствительность – десять. То есть мы уже ниже шума. Поэтому даже некуда уже увеличивать чувствительность.
Э.Г. Это делает товарищ Матлашов, который сейчас доблестно трудится в Лос-Аламасе, да?
Ю.Г. Лучшие силы уехали в Соединённые Штаты.
Э.Г. В результате, мы наметили к изучению инфракрасные, микроволновые, электрические, магнитные, акустические поля. И более того, оптическое свечение поверхности тела. Мы всё это нарисовали, какие диапазоны, это было в пятницу, а в понедельник они с Велиховым поехали к Марчуку.
Там мы просто написали, какие нужно иметь чувствительности, чтобы об этом не разговоры вести, а мерить.
Ю.Г. Чтобы делать уже реальные приборы.
Э.Г. Мы просто взялись за профессиональное дело, и подход был такой. Мы ничего не ловили. Мы, вместо того чтобы диковинных животных ловить, которых кто-то видел, или кому-то они приснились, прочесали весь лес под названием «физические поля и излучения вокруг человека».
На самом деле, люди говорили об ауре. Я очень потом очень сильно общался с медиками, психофизиологами, к нам привели очень интересных партнёров. Так вот нужно сказать, что мы начали с чисто физической ауры. А вот та аура, о которой говорят, «я вижу там человека в каком-то цвете»…
А.Г. Фотографируют даже, да.
Ю.Г. Это совсем другое.
Э.Г. Совсем другое. Это тоже интересно.
Ю.Г. Это эффект Кирлиан, это вот что такое.
У человека, это естественно, через пору кожи испаряются разные вещества, имеется микроатмосфера. Каждый из нас пахнет по-особому, выделяет что-то. Если его поместить в конденсатор, а обкладки покрыть фотоплёнкой, то возникнет разряд. И этот разряд, естественно, светится. И фотография даёт биолюминесценцию тех веществ, которые мы выделяем. Вы испугались, у вас выделяется адреналин, значит ясно, что он тут будет тоже виден и цвет изменится, вот. То есть это, это физика…
Э.Г. Но это не интересная, я бы сказал, физика, потому что мерить через газоразрядную фотографию… Газоразрядная фотография вообще применяется в промышленности, например, когда надо определить хорошо пристала или нет краска к крылу самолёта. Это нормально, без экзотики.
А когда смотрят кирлианом влажность на кончиках пальцев, так влажность же можно как угодно визуализировать. Нужно только отдать себе отчёт. Да это всё есть нормально. Понимаете, это использование физики для… Но на этом деньги лучше делаются.
А.Г. Так вы начали с физической ауры.
Э.Г. Мы начали с физической ауры. И я хочу сказать, что на самом деле аура психофизиологическая не имеет отношения к физической ауре. Это интереснейшая штука, что человек способен, вот так своё мнение о другом человеке окрасить. Но тут физика ни при чём. Это другая наука, очень интересная наука, но это не наша наука. Мы выделили ту часть, которую мы можем сделать.
Ю.Г. Это для психиатра.
Э.Г. С психиатрами очень интересно говорить, но это другое.
Ю.Г. Психиатрия – это очень интересная область медицины, очень.
Э.Г. Поэтому, мы сделали фактически не свою работу. Мы фактически прочесали лес, в котором видели экзотических животных, и дальше мы позвали медиков и тех, кто понимает, что вокруг человека может быть. Показали им, что мы можем видеть, и всё – мы дальше работу вели с медиками. Причём, я вам скажу, что в начале мы были в большом гоноре. Я постепенно нашёл среди медиков выдающихся экспертов, и мы получили партнёров очень хороших, потому что они были заинтересованы в нашей аппаратуре. И то, что нам удалось получить очень интересные результаты о том, как эти поля отражают функционирование организма, это только благодаря тому, что мы работали с самыми лучшими и кардиологами, и пульмонологами, и онкологами. И мы гордились этим.
А, надо сказать, что с такими феноменами мы довольно прилично разобрались. «Наука против религии»: видение лбом, кожное зрение, телекинез.
Ю.Г. Была такая дама, Карабельникова, которая могла делать вот что. Карточки
Зенора, это такой кусочек белой бумаги, на котором тушью нарисован, допустим, квадрат, или круг, или треугольник. Этот листок закладывается в конверт, даже можно из металлической фольги. И все они перемешаны, она берёт, прикладывает ко лбу и через какое-то время говорит: круг. Открываем. Да, круг. Треугольник и так далее.
Ю.Г. Мы взяли этот конверт, приложили его ко лбу Эдуарда Эммануиловича…
Э.Г. Аккуратно приложили.
Ю.Г. Да, аккуратно, и направили на объектив нашего тепловизора. Кстати, у нас созданы тепловизоры, которые в инфракрасном свете видят с огромной точностью, до одной сотой доли градуса. А для периодических процессов, как дыхание и биение сердца, и до одной тысячной, то есть почти как гремучая змея, которая видит на огромном расстоянии кролика по теплу.
Так вот, приложили этот самый конверт на лбу к объективу тепловизора, и смотрим на его экран. И видим, через несколько минут этот треугольник проступает на экране. Почему? Потому что ото лба идёт поток тепла. А сопротивление теплу чёрной туши и белой бумаги разное, и проступает контраст, примерно три десятых градуса. Средний нормальный человек может различать порядка нескольких десятых градуса. Когда мать кладёт руку на лоб ребёнку, она же скажет, у него 36,6 или 37 температура. И она, видимо, рукой просто чувствовала…
Э.Г. Но это не просто, а контрастная чувствительность.
Ю.Г. То есть опять же никакой мистики, понимаете.
Э.Г. Нет, но от этого результата мы сильно в восторг не пришли. Потому что, когда это поняли, то задумались – это даже и печатать нигде нельзя. Когда что-то понимаешь, значит на основе этого что-то сделать можно. А тут… Я называю это так – «наука против религии».
А.Г. Ну, фокус, да.
Э.Г. Но это не главное. А вот поля когда мы откартировали, то действительно оказалось, что это путь к наиболее естественному медицинскому картированию. Причём, мы впереди были в мире, когда уже проектировали аппаратуру, мы рассчитывали на то, что будем смотреть не один кадр, а временную последовательность кадров.
А.Г. То есть в динамике.
Э.Г. Да. Потому что организм-то – система динамическая. А тепловизоры применялись в больнице и до нас.
Ю.Г. Но они давали всегда статику, статическое распределение, а у нас была динамика. Вы знаете, что были всегда у нас земские врачи. И земский врач наблюдает семью. И когда он знает очень хорошо своих пациентов, он приходит, на лицо смотрит и говорит, вот, батенька, у вас то-то и то-то. Но почему? Потому что оказалось, что температура лица, если её измерять с такой точностью, как у нас, одна сотая градуса, она не постоянна, она играет, меняется. Вы вдыхаете, у вас ноздри холодеют, а в это время оказывается, если посмотреть, щёки горячеют. Потом, вы когда выдыхаете, наоборот, ноздри горячие, щёки охлаждаются, и это игра идёт такая. У нас есть такие программы, где можно в память компьютера записать эту игру в виде так называемой функциональной фотографии. То есть одним и тем же цветом закрасить те места, которые в фазе функционируют.
Э.Г. Которые ведут себя однотипно, на один мотив. Там, где один мотив, один цвет – временное проявление.
Ю.Г. И вот оказывается, что эта функциональная фотография, это и есть ваш паспорт сегодня. И диагностику человека можно строить на основе этого паспорта. Когда вы более-менее здоровы, с вас снимается вот этот функциональный портрет, эта вся игра, и записывается в память компьютера. Эти портреты у всех людей более-менее одного типа, но они так же, как отпечатки пальцев. То есть, более менее одного типа, но всё-таки индивидуально более-менее. Ну, и вот вы его записали. Теперь, возникла у человека какая-то болезнь, он должен идти сначала к хорошему доктору, самому лучшему, этот доктор определяет, что у него за болезнь. Дальше он приходит к нам, и мы с него снова снимаем этот самый портрет.
Так вот оказывается, что игра крови в подкожных капиллярах, которая приводит к игре температуры, разная при каждой болезни. И оказывается, огромное количество болезней отражается на подкожном кровотоке капилляров. То есть фактически у человека оказывается этот портрет функциональный уже немножко отличающимся. Вот, скажем, место, которое было там зелёным, стало жёлтым. Тогда мы говорим, что данной болезни соответствует такое-то изменение портрета. Но это ещё не всё, это только для одного человека. Теперь нужна статистика. Надо 50, 100 больных с этой болезнью. Если у них у всех при индивидуальном различии этих функциональных портретов всё-таки это место делается жёлтым вместо зелёного, это уже данные. Это уже можно положить в банк данных и этот аппарат уже может данную болезнь распознавать.
Поэтому, если этот самый аппарат поставить в какую-то отдалённую деревню, где нет хороших докторов, всех жителей этой деревни, когда они более менее здоровы, с их функциональным портретом поместить в память компьютера, то если у человека возникает та болезнь, которую распознавать эта машина уже обучена, то она её распознает и без доктора, вы понимаете.
А.Г. То есть диагноз будет поставлен.
Ю.Г. Да, это метод диагностики. И так же и с глубинными температурными полями и другими полями. Вот, собственно говоря, в чём идеология. Есть определённые тесты – естественное дыхание, либо можно какой-нибудь искусственный тест сделать, например, задержка дыхания, или, наоборот, гипервентиляция, или приём каких-то лекарств, тоже тест. При этих тестах возникает некая динамика, изменение. И по этому изменению можно судить, правильно функционирует орган или нет.
А.Г. Но это возможности диагностики. И это замечательно. Но продолжим ваш пример. Та же самая глухая деревня, где врача нет, но установлен вот такой компьютер. Приходит человек, жалуется компьютеру на то, что он себя нехорошо чувствует. Тот говорит: у вас, батенька, болезнь Боткина. Но врача-то всё равно нет. То есть, как от диагностики в данном случае перейти собственно к профилактике и к лечению?
Ю.Г. Наши методы в основе своей – это именно превентивная медицина. То есть, работа не с больными людьми, а с ещё здоровыми, у которых только-только начинаются отклонения – вот где место этих методов.
Э.Г. Но всё равно, в глухой деревне это вопрос такой… Как лечить – это для физиков вопрос более сложный, чем диагностика.
А.Г. Но вы же с врачами работаете?
Э.Г. Мы с врачами работали. Но вы же говорите – глухая деревня, врачей нет. Пример с лицом не так животрепещущ. Например, очень острая проблема – ранняя диагностика рака молочной железы. У нас она не меньше, но в Штатах просто больше шума, 40–50 миллионов женщин должно пройти через скрининг.
Скрининг делается с помощью мамографа в больших госпиталях. Грудь зажимают в параллельки, принимают обезболивающие, и просвечивают рентгеном. А можно обнаружить отклонения очень рано, если смотреть инфракрасный портрет молочной железы, записанный в динамике. Дело в том, что подкожные сосуды, как везде в организме, пульсируют с периодами 10 секунд и 40 секунд. И есть некий портрет, на котором каждая точка выполняет свой мотив определённый. И есть для конкретной женщины этот очень характерный индивидуальный портрет с динамикой.
И если это записывать каждый раз, когда женщина приходит к врачу по любому поводу – потратить минуту, две минуты, – и на дискетку это скинуть, то возникает мощный опорный динамический портрет, где каждая точка – это динамическая кривая, это мотивчик. Это характерный оркестр записан. Это очень мощная опора, чтоб выявить самые ранние признаки искажения этого портрета. Это и есть скрининг. И если какие-то части, какие-то точки по-другому поют, то их компьютер тут же красит другим цветом.
Ю.Г. В чём отличие и положительная черта этого метода? Это же абсолютно не инвазивная вещь. Это абсолютно безвредно, её можно делать утром, женщина сама может это делать. Я думаю, в будущем это будет превращено в прибор, который можно будет купить, и женщина, встав утром, сама посмотрит свои груди. И если там что-то уж появится такое серьёзное, тогда уж надо идти на рентген или на серьёзное обследование. Потому что это же нельзя ведь делать часто, сами понимаете.
А.Г. Рентген имеется в виду?
Ю.Г. Конечно. А вот эту вот процедуру можно делать каждое утро.
Э.Г. Но вот по поводу вашего вопроса с деревней. Я думаю, и у нас скоро появится то, что называется телемедицина. Пока не появилось чёрного пятна на белом фоне, а чёрное пятно означает, что функция изменилась.
А.Г. Но это ещё не болезнь. Это ещё просто дисфункция.
Э.Г. Это ещё ранняя стадия. И в этот момент отправьте картинку в районный госпиталь. Это совершенно реально.
А.Г. Не такая уж это фантазия.
Э.Г. Эту картинку компрессируют, отправляют, и если это ранняя стадия, тут уже врач может дать совет, что можно принимать. На ранних стадиях есть много способов. Ведь наш организм – уникальная саморегулирующая система, и когда мы даём какие-то радикальные пилюли, даже не режем, это чудовищная штука. Вообще говоря, у нас в медицине отсутствует самая естественная часть. Мы сейчас раскручиваем превентивную медицину…
Ю.Г. Новую программу.
Э.Г. Да, новую программу на основе того, что мы увидели. Потому что медицина – это парадоксальная вещь. Человек – уникальная саморегулирующая система с огромным диапазоном устойчивости, которая себя держит в хорошем состоянии, несмотря на изменение жизненных условий.
Но в чём беда? По сравнению с автомобилем, который набит сенсорами, и его можно починить, не дожидаясь, пока произойдёт крупная поломка, то человек появляется в госпитале, когда у него либо колесо отвалилось. Тут уже говорилось, что реально болезнь начинается с функциональных стадий. Сначала функции меняются и всё. Но ведь человек-то с этими дисфункциями продолжает ходить до тех пор, пока у него что-нибудь не отвалится, грубо говоря. Пока он инвалидом не станет, пока боль не возникнет. Вот тогда он идёт в госпиталь и сдаётся там. Его классифицируют, какая у него патология…
А.Г. Нет, он ещё долгое время принимает обезболивающие…
Э.Г. Надо сказать, что всё это картирование физических полей и излучений, оно в принципе ведётся методами пассивного дистанционного зондирования, это вообще подход к организму системный, интегральный. Ведь общеорганизменные подходы только студентам читают. Серьёзные врачи, серьёзная медицина, даже институты имеют отдельные названия, каждый занимается своей частью тела.
Поэтому мы включились вблизи норм. То есть норма – это в принципе системная вещь. И это о том, как работает саморегуляция. Поэтому картинки, которые мы получили – функциональные портреты, это была в принципе системная, превентивная диагностика. Мы просто на это натолкнулись.
А.Г. Хорошо, но это только диагностика. Вы научились распознавать на самых ранних стадиях дисфункцию. Следующий-то шаг – это поправить её без вмешательства традиционной, разделённой на функции, на органы химиомедицины.
Ю.Г. И это тоже есть. Цикл, например, работ, который длился несколько десятков лет под руководством академика Девятко Николая Дмитриевича, он недавно скончался. Он в двухтысячном году получил со своими сотрудниками большую нашу научную награду – Государственную премию Российской Федерации за разработку как раз методов приведения отклонившихся функционально органов в норму с помощью миллиметрового излучения. Это, так называемая КВЧ-терапия. Вот, пожалуйста, это один из таких методов.
Теперь разного рода гомеопатия и методы, которые изучает профессор Бурлакова. Это методы очень слабых воздействий химических веществ, когда очень сильно разбавленное вещество…
А.Г. Гомеопатическая доза…
Э.Г. Гомеопатия – это обычно сбивает.
Ю.Г. Тут и химия, тут и разные другие методы физиотерапии. Это гораздо более лёгкие методы, чем хирургия.
Э.Г. В чём отличие? Допустим, мы видим, что исказился функциональный портрет. То есть саморегуляция не справляется. Что такое – не справляется? Система вышла из динамического диапазоны – нормы, как, допустим, бутылка вышла через горлышко. И обычный подход – это попытаться вправить обратно, а вправить трудно. Ведь если вышла через узкое горлышко, вправить трудно. Но, оказывается, у организма есть такое свойство – широкая часть бутылки может удлиниться. Это как бы расширение динамического диапазона. Человек сам может справиться при некоей стимуляции, активации своего ресурса… Саморегуляция работает так: параметры уходят, а саморегуляция сгоняет их в норму, чем длиннее рука, тем больше динамический диапазон. Поэтому, если организм проактивировать, инициализировать, компьютерный метод для этого применяют, то он в принципе может вернуть параметры и они окажутся опять в динамическом диапазоне. И как это сделать? То есть не исправлять это медициной, обычно это боком выходит. А нужно обращаться к организму с помощью сенсорных сигналов. И организм очень внимательно слушает, и видит, и химически чувствует на сигнальных уровнях. Это очень низкие дозы или очень низкие интенсивности излучений. Они должны быть промодулированы соответствующим образом. Почему мы этим занимались? Мы же знали, как экстрасенс рукой радикулит лечит. Мы видели, что действительно это людям помогает. Вот как-то вице-премьер, когда мы ему говорили: «У этого такие-то причины», – сказал: «Я не знаю, какие объяснения, а я вот лежал, и помогло». И он прав. Поэтому мы стали разбираться: что же можно делать? И мы увидели, что, допустим, палец, если он идёт возле тела, то он посылает с квадратного сантиметра десять милливатт. А мы просто сымитировали 10 милливатт на поверхность кожи и стали мерить физиологический отклик. Оказалось, что можно мерить 300 микроватт. То есть запас есть, зацепление есть. Если зацепление есть, тогда есть разговор. Все же понимают, что массаж может помогать. Часто спрашивают – чем отличается экстрасенс, Джуна, например. Я говорю – зацепление есть. Тепло, которое посылает её рука на тело, оно замечаемо кожей. А на коже есть проекции внутренних органов.
Ю.Г. Так называемая зона Захарина-Геда.
Э.Г. А если есть бесконтактное зацепление, то задачка сводится к массажу.
Ю.Г. Вот зона Захарина-Геда. Зона сердца находится, видите, на левой руке. Если на неё воздействовать каким-то образом, то можно менять карту функционирования и сердца тоже. Обычно температура этой зоны немножко отличается, если орган болен. Можно этот контраст и усилить. Например, если человеку с больным сердцем дать гирю подержать, то этот контраст увеличивается до градуса. Даже на полтора градуса.
Например, зона Захарина-Геда печени – на правом плече. Если человеку с больной печенью дать съесть большой кусок сахара, это будет удар по печени, и температура тут тоже будет меняется до градуса. То есть, есть связь между этими зонами и соответствующими внутренними органами.
А.Г. Значит, китайцы правы в том, что соотносят определённые зоны тела с определёнными органами и воздействуя на них, в том числе и акупунктурой…
Ю.Г. Конечно.
Э.Г. Надо сказать, что китайцы, если вы имеете в виду древнюю восточную медицину, правы, потому что это эмпиризм, который проверялся веками. А то, что веками проверялось, и не просто так для блажи, а для того чтобы пользу извлечь, то это обычно правильно. Другое дело, как это объяснить.
Ю.Г. Я бы сказал, что мы пытаемся, в частности, эту китайскую медицину поставить на современный компьютерный уровень.
Э.Г. Это очень не просто.
А.Г. А вот такой вопрос, может быть, непростой. Сейчас на рынке появилось достаточно большое количество так называемых «приборов для лазерной терапии», «нагревателей» и так далее. Это что за приборы, кто этим занимается, и что вы думаете по этому поводу?
Э.Г. На каком рынке? На Черёмушкинском или на мировом?
А.Г. И на Черёмушкинском тоже. Нет, я имею в виду…
Ю.Г. На рынке есть не только это. На рынке есть, например, какие-то заряженные камни. Ну, извиняюсь, мы не меньше помогаем. Я как физик считаю, что заряженные камни это, конечно…
Э.Г. Ну, по физике заряженные камни ничего не делают, но пользу они приносят. Ведь, кроме физики есть другие науки…
А.Г. То есть это к психиатрам опять.
Э.Г. Да, к психофизиологам, это нормально, это великая научная область.
Ю.Г. Я думаю, что это скорее из области психотерапии.
Э.Г. Но когда вы говорите о лазеротерапии, там же есть и научная часть.
А.Г. Есть приборы, которые сейчас можно купить за 50–70–100 долларов. Приборы, создатели которых утверждают, что, воздействуя на определённые зоны этим лазерным излучением, называется длина волны даже какая-то, можно что-то излечить. Вот к этому вы как относитесь?
Э.Г. Вот когда вы поконкретнее сказали, я вам точно скажу, что если вы верите, что это вам поможет, и готовы заплатить 100 долларов… Причём я вам скажу так, что если бы это стоило 200 долларов, то эффект больше был бы.
А.Г. Конечно, а тысяча долларов – это практически выздоровление.
Э.Г. А за тысячу долларов вы очень быстро выздоровеете. Мне экстрасенс из Одессы вот что рассказывал. Он говорит: когда я лечил и трудился сильно и брал небольшие деньги, то эффект был, но небольшой. Потом я стал брать больше и работать с группой – эффект был сильнее. При лечении по телефону эффект был ещё лучше. Но самый сильный эффект, как он сказал, получается в том случае, если он предлагает: вы мне сообщите по почте и всё. Понимаете?
Для физиков это смех, а на самом деле это просто. Когда я стал работать с хорошими медиками, с психофизиологами, с гипнологами, то понял, что есть другие области науки. И то, что человек способен выздоравливать – это такого типа стимуляция, одна из тех стимуляций, которая может помочь в ситуации функционального расстройства организма. Это сигнальный уровень. В сигнальном уровне крайне важна не амплитуда, типа я химии туда много насыплю, или порежу там чего-нибудь, а соответствующая организация. Это может быть организация словесная, зрительная.
Ю.Г. Внушение.
Э.Г. Это может быть распределение типа массажа. Я сказал, что когда рука ведётся вдоль тела, то даже через одежду тело замечает этот сигнал, потому что нарушается теплобаланс. Фактически, задача сводится к массажу. А чем отличается один массажист от другого? Если я буду водить руками сколько угодно, никакого эффекта не будет. В контактном массаже тоже успеха достигает не тот, кто сильнее давит. Эффект определяется двумя вещами – это очень слабые манипуляции и, самое главное, – чувствовать обратную связь. Потому что если кожа чувствует пальцы, то и пальцы чувствуют отклик. Это такой диалог. Так же, как в настоящем массаже. Настоящий массаж – это чувствовать, как откликаются ткани под пальцами. Поэтому на самом деле это очень серьёзная вещь. И опять это уходит от нас. От физиков это уходит к физиологам.
Ю.Г. Обычно считается, что массаж – это разминание сухожилий, органов и так далее. С учётом зон Захарина-Геда, то есть связей соответствующих частей кожи с соответствующими внутренними органами, массаж на самом деле это и прямое воздействие на органы.
А.Г. А как же эта связь возникает? Почему поверхность кожи отвечает?
Ю.Г. Это было открыто ещё сто лет назад, русским учёным, врачом Захариным и немецким учёным Гедом. Мы ж не медики, но, как написано в учебниках, эта связь возникает ещё на зародышевом уровне.
Э.Г. Это некие проективные зоны, но это уже за пределами нашей профессии.
А.Г. Я задам только один вопрос, который относится к вашим исследованиям. Но впрямую не относится ни к диагностике, ни к превентивной медицине, ни к обычной медицине. А заключается он вот в чём: вот человек, который уже стал инвалидом, и таких, к сожалению, много. Человек, который потерял руки и ноги. Если вы говорите о том, что, при изменении интеллектуального состояния, при решении какой-то задачи, вы фиксируете изменение электромагнитного поля. Можно ли на базе вашей технологии создать прибор, который (говорю фантастику) силой мысли, через ряд преобразований и усилений будет помогать человеку в быту. Скажем, он подумал – дверь открылась. Он подумал – дверь закрылась.
Э.Г. Ну, а почему нет.
Ю.Г. Думаю, теоретически можно.
Э.Г. Наука даже такая есть – бионика. Когда у человека нет руки, есть культя, а импульсация-то есть…
А.Г. Они ловят импульс нервом?
Э.Г. Ловят импульсы и управляют протезом. А если есть это, то уже дело техники, телеметрии – дверь открыть, дверь закрыть…
Ю.Г. Вот, скажем, такой делали опыт. Два человека. Один малограмотный, а другой студент-математик. Даём им одну и ту же задачу – сто отнять три будет сколько?
А.Г. 97.
Ю.Г. 97. 97 отнять 3, будет сколько? 94, и так далее. То есть, работа такая вычислительная. И дальше смотрим температуру мозга, полушарий. Так вот, то место, которое ответственно за этот счёт, у малограмотного человека разогревается очень сильно, потому что кровь приливает, это тяжёлая работа для него. А у студента-математика почти что нет. То есть всё-таки есть изменения в коре, которые вполне можно уловить, и, может быть, направить – если знаешь, за что ответственен данный участок коры.
Э.Г. Я, Юрий Васильевич, думаю всё же, что с коры считывать мысли, конечно, нельзя. Это всё на уровне электрических сигналов, это электроэнцефалография. Это, скорее, нужно делать с вегетатики. Руки, ноги – с них можно считать импульсы.
Ю.Г. Я не о мыслях веду речь. А ведь есть участки коры, которые отвечают, скажем, за состояние голода, сексуальное возбуждение…
Э.Г. Это можно, знаете откуда, с глаз считать. Движение глаз. Здесь можно поставить электроды. Глаз фиксирует зрение, допустим, на чём-то и идёт электрический сигнал, который может вызывать реакцию. То есть не с мозга. Потому что в мозгу довольно сложно разобраться. Мы можем смотреть энергетику, некие физические подоплёки, но мысли…
Ю.Г. Я сомневаюсь, что когда-либо сам процесс мышления вообще удастся понять по-настоящему.
А.Г. В этом я согласен. И напоследок скажите пару слов об этом приборе, который по сопротивлению кожи на запястье работает.
Ю.Г. Это прибор, который определяет сопротивление кожи, как функцию времени – так называемую кожную гальваническую реакцию. Когда человек бодрствует, то это сопротивление имеет такие пички всё время – в соответствии с движением глаз, с теми звуками, которые мы воспринимаем. А когда человек начинает засыпать, то эти пички идут постепенно в ноль, и тем самым прибор показывает, что данный человек впадает в сонное состояние. Это очень важно для операторов, работающих в сложных условиях, для водителей, например. Вот, в частности, у машинистов сейчас на поездах применяется.
Ю.Г. В заключение я бы хотел сказать, что на основе этих работ, измерений, и, конечно, вместе с врачами, с медиками, в будущем мы видим это всё как некое окружение человека, которое будет при нём всегда. И будет постоянно отслеживать его состояние, чтобы человек не приходил к доктору, когда уже поздно. Такой миниатюрный прибор можно вставить в очки, да куда угодно.
Работы С.З. Ходжер, созданные в Москве в ноябре-декабре 2018 г. - январе 2019 г.
Дочь Тэму (духа воды), спасающая лотосы из пересыхающего во время засухи озера (масло на холсте)
Сюжет из сказки С.З. Ходжер о голубике (масло на холсте, карандашный эскиз)
Ниже в разделе "Сказки Светланы Зарасьевны Ходжер" смотрите видео, где Светлана Зарасьевна рассказывает эту сказку
Светлана Зарасьевна - редкий человек, которому довелось два раза в жизни практически вплотную встретиться с тигром в Приамурской тайге. А тигр - самое почитаемое у нанайцев животное.
Смотрите видео, где Светлана Зарасьевна показывает нам с Колей Черняком эскиз картины и рассказывает о своих встречах с тигром (ноябрь 2018г.):
Паук-крестовик, ночные бабочки (Павлиноглазка Артемида (Actias artemis), цветы (вышивка); это образы, окружающие дом Светланы Зарасьевны в Нижней Маноме. С пауком-крестовиком Светлана Зарасьевна беседовала, просила его не преграждать паутиной дорожки в её саду. Бабочки и цветы - очень благоприятные символы у нанайцев, символы жизни.
Рыба-дракон (вышивка); образ обусловлен нанайской культурой и духовным миром автора, однако поводом к его созданию послужила рыба-крылатка (Pterois volitans), которую Светлана Зарасьевна наблюдала в одном из наших морских аквариумов
Рыба-дракон (вырезка из бумаги-трафарет, который обшивается нитками на ткани или, наклеенный на бумагу, становится сам по себе законченной работой)
Птицы - образы, связанные с музыкой собственного духовного мира Светланы Зарасьевны (вырезка из бумаги)
Сова - символ шамана-покровителя; образ, созданный для приведения в равновесие собственной энергетики, нарушенной в ходе проникновения в духовный мир другого художника-медиума через знакомство с его картинами (вырезка из бумаги)
Драконы, окружённые лотосами с сидящими на них бабочками (вырезка из бумаги) - все эти образы исключительно благоприятны у нанайцев
Сюжет из сказки С.З. Ходжер о камне и берёзе (масло на холсте, карандашный эскиз)
Ниже в разделе "Сказки Светланы Зарасьевны Ходжер" смотрите видео, где Светлана Зарасьевна рассказывает эту сказку
Работая над эскизом этой картины Светлана Зарасьевна ощутила возможность продолжить сюжет сказки о камне и берёзе в благоприятную сторону. В картине изображен добрый женский дух с луком, грозящий острой магической стрелой злому духу в виде птицы, одетой в халат. При этом девушке-берёзе вновь возвращается её человеческий облик.
Сюжет из сказки С.З. Ходжер о калуге (масло на холсте, карандашный эскиз)
Ниже в разделе "Сказки Светланы Зарасьевны Ходжер" смотрите видео, где Светлана Зарасьевна рассказывает эту сказку
Покровительница животного мира, недавно вставшая на шаманский путь и помогающая ей на этом пути шаманская птица-дракон Кори, способная переносить шаманов в потусторонний мир (масло на холсте). Образ женщины, связанной с миром природы и идущей шаманским путём, Светлана Зарасьевна ассоциирует с собой (фактически, это её духовная сущность). Несколько лет назад в Нижней Маноме Светлане Зарасьевне явился образ дракона, летевшего в небе. Он направил на неё струю энергии, подобной электрическому току, после чего Светлана Зарасьевна услышала за спиной голоса людей, говоривших, что дракон её избрал. Дракон - пожалуй, главный благоприятный и обережный образ у нанайцев. Быть его духовной избранницей - большая честь и большая ответственность. После этого случая Светлана Зарасьевна почувствовала прилив энергии. Она считает, что с этого момента духовный мир стал ей ещё более близок.
Образ бабочки на халате героини (очень благоприятный для нанайцев) говорит о жизнеутверждающем начале в её духовной деятельности.
Образы этой очень знаменательной картины, которую можно назвать определённой вехой в духовной деятельности Светланы Зарасьевны, пришли ей в новогоднюю ночь с 31 декабря 2018 г. на 1 января 2019 г. Встретив Новый 2019 год вместе с нашей командой, Светлана Зарасьевна отправилась к себе и сразу же ночью нарисовала карандашный эскиз, который перенесла на холст и выполнила в масле в первые дни января.
Вместе с образами этой картины Светлане Зарасьевне пришли слова:
Господь, подари мне Золотой ключ!
Что Ты приготовил мне на этот год?!
И открою я Двери,
И Что я за Дверями увижу?!
В связи с этой картиной у нас со Светланой Зарасьевной состоялся очень важный разговор, в котором она рассказала о самой картине и об ответственности человека, наделённого шаманским даром (январь 2019 г.):
О сказках и творчестве Светланы Зарасьевны Ходжер
Во вступительной статье к книге (сборнику сказок) «Нанайские сказки» известная исследовательница шаманизма нанайцев Татьяна Диомидовна Булгакова пишет о том, что у нанайцев существовали своеобразные сказки "нингман", в которых сказитель рассказывает о том, что случилось в мире духовном с ним самим.
Раиса Алексеевна Бельды, Татьяна Диомидовна Булгакова. Нанайские сказки.
Фонд культуры народов Сибири. Kulturstiftung Sibirien. SEC Siberian Ecologiesand Cultures Publications 2012
Фрагмент вступительной статьи Татьяны Диомидовны Булгаковой
www.kulturstiftung-sibirien.de/bibliothek_R.html
Скачать книгу в pdf с сайта www.siberian-studies.org
Нанайцы различают два основных жанра повествовательного фольклора: нингман и тэлунгу, что переводится обычно соответственно как сказка (или миф) и предание (или легенда). Как нингман, так и тэлунгу считаются достоверными повествованиями. Различие этих жанров обусловлено позицией наблюдателя по отношению к совершающимся событиям. Если рассказчик представлен сторонним наблюдателем событий, имевших, по его мнению, истоки в мире духовном, он повествует лишь о том, как эти события проявились в материальном мире. В таком случае это тэлунгу. Если же он рассказывает о том, что случилось в мире духовном с ним самим и повествует о внутренних, духовных проявлениях тех же событий, такое повествование является нингманом.
Сказители разделяют нингманы на нингманы-мифы, на нингманы (сказки) о шаманских дорогах (дёргил нингмани) и на короткие сказки (хуруми нингман). Сказки дёргил нингмани названы здесь «дорогами», потому что дёргилами называются шаманские дороги, пролегающие по территориям духовного мира, по которым шаманы ходят в своих сновидениях или во время камланий.
Способ исполнения этих сказок-дорог напоминает исполнение шаманских камланий, особенно тех из них, которые представляют собой путешествие шамана в мир духов. Как и камлания, такие сказки исполнялись в темноте, а если днем, то при занавешенных окнах. Традиционно они были насыщенны песенными вставками, интонирование которых напоминало шаманское пение. Ко времени собирания материалов для данного сборника (1980-2006 гг.) такая манера была практически утрачена…
* * *
Светлана Зарасьевна Ходжер никогда не сочиняет свои сказки, они время от времени приходят к ней во сне или полусне (вероятно, в изменённом сотоянии сознания), многие забываются. Поэтому у неё не много сказок, которые она запомнила и рассказала нам. Вероятнее всего, сказки Светланы Зарасьевны Ходжер являются, также как и её изобразительные работы, отражением её духовного мира, её шаманского пути в духовном мире. В них отражается степень восприятия окружающих Светлану Зарасьевну потоков информации и степень умения работать с ними. Поскольку выразить ощущаемые Светланой Зарасьевной информационные потоки (ощущения) инструментарием интеллекта, невозможно, она неосознанно разрабатывает иносказательные символические формы (азбуку) в виде визуальных образов (узоры, картины), а также словесных - сказок, которые, на мой взгляд, вполне подходят под своеобразную категорию сказок "нингман", в которых сказитель ощущает себя участником событий духовного мира, а иногда и сказок о шаманских дорогах (дёргил нингмани), безусловно, отличающуюся по форме от прежней нанайской традиционной культуры, но в то же время по сути являющуюся продолжением духовных традиций нанайцев, тем более, что Светлана Зарасьевна сформировалась, как личность, в относительно традиционном обществе нанайского села Верхний Нерген (смотрите место в Google Планета Земля) в 1970-х - 1980-х годов. Причём вопрос восприятия внутренних и внешних информационных потоков в изменённом сотоянии сознания, будучи сферой физиологических и физических исследований, этнологической проблемой является только по форме, и форма эта отчасти зависит от культурной и социальной среды, в которой человек вырос и в которой живет в настоящее время, а также от окружавшего и окружающего его в настоящее время природного ландшафта. Отчасти, поскольку тонкое (гораздо более сложное, чем у среднестатистического человеческого индивида) восприятие действительности людьми, живущими (от рождения, в силу своеобразной физиологии головного мозга) "в двух мирах" - попеременно в обычном и изменённом сотояниях сознания - не позволяет им слепо следовать злободневной конъюнктуре, требует от них абсолютной откровенности и честности перед самими собой в их духовной и творческой деятельности. Если такой человек изменяет сам себе, он временно утрачивает способность творить в высшем смысле этого слова.
С некоторых пор Светлана Зарасьевна ощущает потребность не только рассказать пришедшие к ней сказки, но и визуализировать их в эскизах, а затем и в картинах, причем написанных именно маслянными красками. Сам процесс импровизации при подборе палитры, нанесения красок на холст происходит всегда в состоянии отрешенности и беспредельного счастья, нередко в сопровождении внутренней музыки, которую Светлана Зарасьевна начинает слышать, когда наносит краски кистью на поверхность будущей картины.
Важно отметить, что эти же особенности прослеживаются в творчестве, в частности, в сказках Анны Денисовны Оненко, мамы Светланы Зарасьевны, которая, судя по воспоминаниям знавших её людей, обладала даром погружаться в изменённое сотстояние сознания. Сказки Анны Денисовны Оненко также напоминают некий путь в духовном мире (смотрите материал: "Вселенная нанайских сказителей. А.Я. Чадаева").
Сказки Светланы Зарасьевны Ходжер
Сказка о калуге
Светлана Зарасьевна рассказала нам эту сказку в июне 2015 г. на нанайском и русском языках на берегу озера Болонь (Хабаровский край)
Посмотреть место съемки в Google Планета Земля
Посмотреть озеро Болонь в Google Планета Земля
Сказка о голубике
Светлана Зарасьевна рассказала нам эту сказку в июне 2015 г. на нанайском и русском языках на берегу озера Болонь (Хабаровский край)
Посмотреть место съемки в Google Планета Земля
Посмотреть озеро Болонь в Google Планета Земля
Сказка о старушке, ставшей лягушкой
Светлана Зарасьевна рассказала мне эту сказку в июне 2009 г. на русском языке в окр. села Нижняя Манома (Хабаровский край)
Посмотреть место в Google Планета Земля
Сказка о камне и берёзе
Светлана Зарасьевна рассказала мне эту сказку в июне 2009 г. на русском языке в окр. села Нижняя Манома (Хабаровский край)
Посмотреть место в Google Планета Земля
Сказка о черном озере
Светлана Зарасьевна рассказала мне эту сказку в июне 2009 г. на русском языке на берегу реки Манома в селе Нижняя Манома (Хабаровский край)
Посмотреть место в Google Планета Земля